От Красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство (1917-2036)

К середине октября Владимир Ильич почувствовал себя значительно лучше и все чаще стал интересоваться, как идет ремонт и скоро ли он сможет вернуться в Москву. Я говорил об этом Якову Михайловичу, а он отвечал:

— Тяните, тяните с ремонтом. […] Пусть подольше побудет на воздухе, пусть отдыхает112.

Основной задачей Свердлова было продемонстрировать партактиву, что советская власть вполне обходится без Ленина. Весь сентябрь и первую половину октября он и А. И. Рыков по очереди председательствовали в Совнаркоме. Все остальные руководящие посты: председателя ВЦИКа и секретаря ЦК, председателя Бюро и председателя ЦК — у Свердлова уже были. «Вот, Владимир Дмитриевич, и без Владимира Ильича справляемся», — сказал как-то Свердлов Бонч-Бруевичу. Нужно ли сомневаться, что Бонч-Бруевич доложил об этом разговоре Ленину? По крайней мере, и эту фразу он запомнил и для нас записал113.

В октябре ремонт квартиры Ленина в Кремле был закончен. Видимо, Бонч-Бруевич, самый близкий Ленину человек, был единственным, кто не хотел, чтобы Ленин «отдыхал» и «дышал свежим воздухом»: он немедленно сообщил Ленину, что ремонт окончен и у Свердлова больше нет повода держать Ленина в изоляции в Горках. Мальков вспоминает:

Недели через три после переезда в Горки Владимир Ильич встретил меня при очередном моем посещении с какой-то особенно подчеркнутой любезностью.

— Ну как, товарищ Мальков, ремонт в моей квартире скоро закончится?

— Да знаете, Владимир Ильич, туго дело идет. […]

Он вдруг посуровел.

— […] Ремонт в Кремле уже два дня как закончен. Я это выяснил. […] Завтра же я возвращаюсь в Москву и приступаю к работе. Да, да. Завтра. Передайте, между прочим, об этом Якову Михайловичу. Я ведь знаю, кто вас инструктирует. Так запомните — завтра!

И, круто повернувшись ко мне спиной, Владимир Ильич ушел в свою комнату. На следующий день он вернулся в Москву114.

Так с помощью «плохого» Бонч-Бруевича, желавшего Ленину зла, он возвратился из ссылки, в которую его отправил «добрый» Свердлов для отдыха под «нежными» взорами десятка чекистов Дзержинского.

Впрочем, в октябре 1918 года «отдыхал» не только Ленин, но и Дзержинский. В первых числах октября вместе с Аванесовым, тоже сильно подуставшим во время эпопеи с покушением на Ленина и убийством Каплан, под чужими фамилиями (Джержинский выехал под фамилией Доманский, сбрив бороду, усы и шевелюру), спутники отправились в Швейцарию, где все это время жили жена и сын Дзержинского. Инициатором поездки Дзержинского и Аванесова был Свердлов. Но все это больше походило на попытку Свердлова спрятать Дзержинского и Аванесова за границей на время расследования обстоятельств покушения выздоравливающим Лениным и его секретарем Бонч-Бруевичем.

Жена Дзержинского Софья Сигизмундовна, с которой тот не виделся почти восемь лет, жила в Берне и работала секретарем советской дипломатической миссии, открывшейся в Швейцарии в сентябре 1918 года. Сын Ян знал отца только по фотографиям. Дзержинский о своем приезде семью заранее не известил. Из Берна все трое уехали в Лугано. Но уже через неделю Дзержинский оставил семью и выехал в Берлин. В Москву он вернулся только в последних числах октября. К этому времени в Германии началась революция, та самая, о которой предупреждали и левые коммунисты во главе с Дзержинским, и Троцкий.

Пересмотрел ли Ленин свой взгляд на передышку в те дни? Внешне может казаться, что да. 1 октября из Горок Ленин писал Свердлову: