От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство

И только когда Сырокомский возомнил, что достиг положения, при котором мог действовать без оглядки на КГБ, «друг» Абрамов дал ход собранным в отношении него материалам, показав строптивому Сырокомскому, кто в стране хозяин. По решению ЦК КПСС Сырокомского сместили с занимаемой им многие годы должности. Вместо него по рекомендации КГБ поставили более управляемого Юрия Изюмова.

Сырокомскому предложены два дальнейших места службы: издательство «Прогресс», в котором работало более 100 иностранцев, и Всесоюзное агентство по авторским правам (ВААП). Обе организации контрразведывательно наблюдались сотрудниками того же 2-го отделения 1-го отдела 5-го Управления.

Сырокомский выбрал ВААП, в котором служили заместителем начальника управления полковник КГБ Геннадий Зареев, а заместителем председателя правления — бывший сотрудник внешней разведки полковник Василий Ситников. Там же работал еще и подполковник КГБ Тарас Плахута. Журналист оказался буквально под гэбэшным колпаком и вспоминал затем об этих годах своей жизни как о самых тяжелых:

Два года в ВААПе были самым мучительным отрезком моей жизни. Из-за чуждой мне чиновничьей работы я тяжко заболел — спазмы сосудов, с трудом выкарабкался.

Так что «друзьями», Сырокомского в том числе, люди из КГБ никогда не были. Да у них и «друзей»-то никогда не было. Были только агенты и объекты.

Долгие годы негласно сотрудничал с КГБ поэт Евгений Евтушенко, являвшийся агентом 5-го Управления. Начинал он сотрудничество еще при Питовранове. Затем эстафетой его передали Бобкову, с которым Евтушенко работал уже напрямую. На память об этой вербовке остался у Питовранова сборник стихов Евтушенко с дарственной надписью, тоже затрагивающей тему дружбы:

Страшнее, чем принять врага за друга,

Принять поспешно друга за врага.

Питовранову от Евтушенко.

В госбезопасности было и есть жесткое правило: никогда не рассекречивать своих агентов, даже в порядке наказания или из мести. Как сказал однажды начальник 1-го отдела Центра общественных связей (ЦОС) КГБ полковник Сергей Федорович Васильев писателю Станиславу Куняеву, еще одному завербованному в 1970-е годы агенту, «какими бы они ни были, как бы ни повернулась история, у нашего ведомства есть основной закон: своих информаторов, своих секретных сотрудников не сдавать и не рассекречивать никогда и ни за что»267.

По этой причине многие офицеры КГБ в своих воспоминаниях обходили или даже отрицали факт сотрудничества Евтушенко с госбезопасностью. Типичны в этом плане мемуары Судоплатова:

Идеологическое управление КГБ заинтересовалось опытом работы моей жены [офицера НКВД Эммы Карловны Кагановой] с творческой интеллигенцией в [19]30-е годы. Бывшие слушатели школы НКВД, которых она обучала основам привлечения агентуры, и полковник Рябов проконсультировались с ней, как использовать популярность, связи и знакомства Евтушенко в оперативных целях и во внешнеполитической пропаганде. Жена предложила установить с ним дружеские конфиденциальные контакты, ни в коем случае не вербовать его в качестве осведомителя, а направить в сопровождении Рябова на Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Финляндию. После поездки Евтушенко стал активным сторонником «новых коммунистических идей», которые проводил в жизнь Хрущев.

Об этой же поездке Евтушенко в Финляндию в 1962 году уже совсем другим тоном, скорее «засвечивающим» агента Евтушенко, писал Бобков: