От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство

Фестиваль в Хельсинки проходил в сложной обстановке. Американские спецслужбы во взаимодействии с антисоветскими организациями на Западе, подобными НТС268, многое делали, чтобы сорвать фестиваль, вызвать беспорядки в городе, обвинить в них организаторов фестиваля, международные союзы молодежи, тесно сотрудничавшие с комсомолом. Серьезно помог дискредитации провокаторов поэт Евгений Евтушенко, член делегации советской молодежи269.

Как любой завербованный агент, к тому же состоявший на связи с начальником 5-го Управления Бобковым, Евтушенко выполнял многочисленные оперативные задания КГБ в Советском Союзе и за его пределами.

В мае 1975 года в гостинице «Метрополь», в специально предназначенном для подобных встреч номере, КГБ проводило профилактическую беседу и пыталось завербовать писателя Владимира Вой­новича, которому показалось, что во время встречи его попытались отравить. Новость о попытке отравления быстро распространилась по свету, и КГБ оказался в неприятной ситуации. Вой­нович вспоминает:

Я не знаю, действовал ли поэт Евгений Евтушенко по ­чьему-то заданию или сам от себя старался, но в те дни он каждого встречного-­поперечного и с большой страстью убеждал, что никто меня не травил... неосмотрительно хвастаясь своей осведомленностью: «Поверьте мне, уж ­я-то точно знаю» [...] Интересно, откуда ж ему это было известно? [...] Известна его роль посланника «органов» к [Иосифу] Бродскому и [Василию] Аксенову. Еще в молодые годы Евтушенко публично говорил, что каждого, кто на его выступлениях будет допускать антисоветские высказывания, он лично отведет в КГБ. Во время моего «диссидентства» Евтушенко очень старался подорвать мою репутацию и ухудшить мое и без того тяжелое и опасное положение, говоря, например, интересовавшимся моей судьбой иностранцам, что я плохой писатель, плохой человек, живу хорошо и их беспокойства не стою270.

В своих воспоминаниях нобелевский лауреат поэт Иосиф Бродский писал, что Евтушенко ­каким-то образом узнал об оформлении его родителями выезда к нему в США и вызвался Бродскому помочь. При этом он подчерк­нул, что со времен фестиваля молодежи в Финляндии в 1962 году у него в КГБ есть надежный друг, которому ему достаточно позвонить и вопрос будет решен быстро. Назвать фамилию друга он категорически отказался. Нетрудно догадаться, что другом был генерал Бобков.

В качестве агента с Питоврановым тесно сотрудничал и советский композитор Родион Щедрин. Их познакомил другой многолетний агент советской госбезопасности Василий Катанян, с 1937 года бывший мужем Лили Брик, одним из любовников которой был легендарный чекист Яков Агранов (расстрелянный в 1938 году). Брик, как и ее последний муж Катанян, тоже состояла в агентурной сети госбезопасности. Супруги держали литературный салон, где собирались деятели культуры. В их квартире молодой композитор Щедрин познакомился со своей будущей женой балериной Майей Плисецкой.

Творческие союзы (куда входила вся творческая интеллигенция) в 5-м Управлении оперативно наблюдались 2-м отделением 1-го отдела. Руководил этим подразделением подполковник Струнин. Заместителем начальника 2-го отделения был подполковник Валентин Ильич Бетеев, имевший странность настаивать на том, чтобы его называли Владимиром Ильичом271. Закончил он службу в звании генерал-­майора, начальника УКГБ по Ивановской области.

Офицеры КГБ, курировавшие творческие союзы, внутри отдела назывались «литературной группой». В КГБ союзных республик существовали ее филиалы, а в областных и краевых управлениях подобные функции выполнял конкретный оперативный работник соответствующего 5-го подразделения.