От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство

Верный своему принципу продвигать и подчинять себе лишь скомпрометированных людей, Коржаков остановил свой выбор на Сосковце, поскольку знал, что против Сосковца в Караганде было возбуждено уголовное дело из-за крупных хищений на руководимом им комбинате. Иными словами, у покровителя имелся компромат на кандидата.

30 апреля 1993 года Сосковец был назначен первым заместителем председателя Совета министров России. 16 июля того же года он стал главой правительственного Совета по промышленной политике. На этих должностях он курировал 14 министерств (в том числе топлива и энергетики, транспорта, связи, путей сообщения, здравоохранения и медицинской промышленности, атомной энергии) и возглавлял более двадцати правительственных комиссий, включая комиссию по оперативным вопросам, межведомственную комиссию по военно-­техническому сотрудничеству РФ с зарубежными странами, комиссию по конкурентной политике, комиссию по улучшению системы платежей и расчетов и ­какие-то другие.

Коржаков вел сложную многоходовую политическую игру. Свою. Он ведь считал, что место во власти занял навсегда. Коржаков даже в мыслях не допускал возможности ее утраты. Он готов был сражаться за нее любыми средствами и умышленно спаивал охраняемого им президента Ельцина, чтобы сделать его недееспособным.

Иными словами, Коржаков готовил в стране очередной государственный переворот, своеобразную операцию «Преемник». При преемнике Сосковце Коржаков видел себя фактическим руководителем государства. «Что вы думаете, не смог бы я управлять таким государством, как Россия?» — записал ­кто-то из его окружения риторический вопрос Коржакова.

Сам он при этом формально оставался бы всего лишь главой СПБ, а его единомышленник Барсуков — директором ФСБ. Очередные президентские выборы должны были бы отменить из-за введения чрезвычайного положения под предлогом угрозы «коммунистического реванша» или по ­какой-то другой причине. Ельцин, оставшись в своей должности как нелегитимный президент, на первом этапе должен был бы править с опорой на того же Коржакова (как руководителя СБП) и Барсукова (как директора ФСБ); а на втором этапе — уйти в отставку по состоянию здоровья (расшатанного беспробудным пьянством, о чем сам Коржаков безостановочно распространял слухи), или, кто знает, мог и умереть от «белой горячки». В одном из интервью Коржаков рассказывал:

После 1 февраля 1996 года Ельцин был живым трупом. Все. Его нельзя было выбирать. У меня было только два часа на работу. Я приходил в девять часов, а в 11 — звонок от Ельцина: «Александр Васильевич, пообедаем?». Все, день закончился! Говорили, что я был тогда вторым человеком в стране. Я сейчас поправляю: «Не обижайте, я иногда и первым был. Когда Ельцин был уже без всякого, кому еще на кнопки нажимать?»382

После ухода Ельцина на его месте должен был оказаться Сосковец как и. о. президента России. Затем уже были бы проведены формальные выборы, в результате которых тот стал бы легитимным президентом. Дата задуманного Коржаковым переворота была известна: не позднее предусмотренных законом выборов президента, назначенных на 16 июня 1996 года. Не случайно в своем интервью Коржаков определил, что Ельцин, которого «нельзя было выбирать», живым трупом стал «после 1 февраля», то есть как раз перед президентскими выборами.

Разумеется, план Коржакова не мог оказаться не просчитанным аналитиками службы безопасности Бобкова — высшими офицерами гос­безопасности, отслеживавшими каждый шаг Коржакова и его СПБ. Через «дружественные» СМИ и своих журналистов группа «Мост», отстроившая уже собственную медиаимперию под руководством Гусинского, стала регулярно «наезжать» на Коржакова и его подопечного Сосковца. Газета «Комсомольская правда» в одной из публикаций писала: