От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство

406 В начале 1991 года не вернулся из зарубежной командировки офицер аналитического отдела Управления «З» Александр Шитиков. Отец Шитикова в 1980-е годы был председателем комитета Верховного Совета СССР и до распада СССР являлся председателем Президиума Советского общества по культурным связям с соотечественниками за рубежом. Александр Шитиков как раз уехал в командировку укреплять эти связи и не вернулся. Карьера старшего Шитикова на этом оборвалась. Масленников же незадолго до нового назначения в ЦОС подписывал Александру Шитикову служебно-­партийную характеристику и за его невозвращение получил строгий выговор.

407 Карбаинов несколько позже покончил с собой.

408 Выпускник Высшей школы КГБ Александр Зданович служил в Особом отделе одного из подразделений морской пехоты. Проявил себя склонным к аналитической работе и был переведен в центральный аппарат КГБ в 3-е Главное управление (военная контрразведка, в аналитическое подразделение). Занимался историей военной разведки. С созданием ЦОС предпринимал неоднократные попытки перевода в это новое подразделение. Однако руководство ЦОС, пока оно находилось в руках бывших сотрудников 5-го Управления КГБ, Здановича игнорировало. С обновлением руководства ЦОС после упразднения КГБ и благодаря содействию бывшего сослуживца по 3-му Главному управлению КГБ Сергею Васильеву, назначенному, несмотря на запойное пьянство, начальником 1-го отдела ЦОС, Зданович оказался в числе его сотрудников, где сделал быструю и блестящую карьеру, став руководителем ЦОС ФСБ России и генералом.

409 Помимо прикомандированных сотрудников ФСБ привлекало также к работе так называе­мых агентов («штатных негласных сотрудников») и информаторов. Как правило, информаторы просто доносили информацию. Агенты же действовали более активно, участвуя в оперативно-­розыскных мероприятиях и выполняя конкретные задания руководства, причем даже во внутренней документации госбезопасности действующих агентов перестали называть агентами, а стали использовать термин «добровольные помощники». На каждого агента госбезопасность заводила агентурное дело, в котором указывались обстоятельства вербовки и «специализация» агента. Во избежание дублированных вербовок другими структурами госбезопасности, была создана картотека агентурных дел. Однако в сентябре 1990 года из-за требований общественности опубликовать архивы КГБ и спис­ки агентов, на основании приказа № 111 «О совершенствовании системы учета и хранения документов на агентуру органов безопасности», было принято решение уничтожить большое количество как активных, так и архивных агентурных дел. Когда осенью 1991 года, после августовского путча, была создана «Комиссия по организации передачи-­приема архивов КПСС и КГБ на государственное хранение и их использованию», она определила, что уцелело около трех с половиной тысяч агентурных дел. На 1954 год их было 475 тысяч.

410 Лидеры демократического большинства Ленсовета хотели пригласить на руководство городом члена общесоюзного парламента. Их коллега по общесоюзному парламенту и демократической Межрегиональной депутатской группе (МДГ) агент 5-го Управления Гавриил Попов уже возглавил к этому времени Московский совет (Моссовет). Собственно, история внедрения Путина к Собчаку ничем не отличалась от многочисленных других историй по внедрению сотрудников КГБ во все прочие политические и деловые структуры. В Москве в окружение мэра Попова был внедрен полковник КГБ Евгений Саушкин, следователь, ведший в свое время дело известного диссидента Александра Гинзбурга. При поддержке Попова Саушкин стал депутатом Моссовета от «Демократической России». Помощником и советником Попова стал внештатный сотрудник КГБ Константин Затулин, дважды не­удачно пытавшийся избраться в Моссовет от «Демократической России», но ставший в конце концов советником мэра Москвы Юрия Лужкова и депутатом Государственной думы от партии «Единая Россия».