От красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство

Ленин уже лежал на земле и около его ног валялся брошенный револьвер, из которого были сделаны предательские выстрелы. [...] Поднявши брау­нинг, я бросился преследовать ту женщину, которая сделала покушение, и мне вместе с другими товарищами удалось задержать ту женщину. Всего было сделано 3 выстрела, потому что в обойме всего осталось 4 патрона87.

Тем не менее одного виновного мужчину все же нашли: вскоре после покушения на Ленина арестовали и в ночь на 31 августа расстреляли бывшего левого эсера Александра Протопопова. В июле 1918 года, во время убийства Мирбаха, Протопопов руководил контрразведкой отряда ВЧК, то есть состоял подчиненным Дзержинского. После разгрома левых эсеров Протопопова арестовали вместе с прочим руководством ПЛСР, но вскоре освободили. И вот теперь его снова арестовали и немедленно расстреляли, очевидным образом в рамках расследования покушения на Ленина или заметания ­каких-то следов. Допросы Каплан в ВЧК тоже оборвались 31 августа, в день расстрела Протопопова.

В ночь на 1 сентября по приказу Свердлова, прервав допросы, Каплан забрали из тюрьмы ВЧК в кремлевскую комнату тюремного типа, находившуюся под кабинетом Свердлова. Детали перевозки Каплан в Кремль нам известны по воспоминаниям коменданта Кремля Малькова:

Через день или два [после покушения] меня вызвал Варлам Александрович Аванесов.

— Немедленно поезжай в ЧК и забери Каплан. Поместишь ее здесь, в Кремле, под надежной охраной.

Я вызвал машину и поехал на Лубянку. Забрав Каплан, привез ее в Кремль в полуподвальную комнату под детской половиной Большого дворца. Комната была просторная, высокая. [...] Прошел еще день-два, вновь вызвал меня Аванесов и предъявил постановление ВЧК: Каплан — расстрелять, приговор привести в исполнение коменданту Кремля Малькову. [...] — Когда? — коротко спросил я Аванесова. [...] — Сегодня. Немедленно88.

Страницей позже Мальков укажет, что расстрелял Каплан 3 сентября в 4 часа дня.

Попробуем объяснить причины столь странного поведения Свердлова. Фактическая сторона вопроса выглядит следующим образом.

Некая женщина, называемая «Каплан», была арестована, подверглась нескольким коротким весьма общим допросам разными людьми, и, не ранее вечера 31 августа, была переведена по приказу Аванесова, являющегося подчиненным Свердлова по линии ВЦИКа, в Кремль. В Кремле она то ли была, то ли не была подвергнута дополнительным допросам, а 3 сентября то ли была, то ли не была расстреляна Мальковым. А поскольку Свердлов по причинам достаточно мистическим дал указание «останки уничтожить без следа»89, никакими вещественными доказательствами казни Каплан мы не располагаем, кроме утверждения писателя Юрия Давыдова, что труп Каплан облили бензином и сожгли в железной бочке в Александровском саду90.

Правда, Мальков указывает, что свидетелем расстрела был поэт-большевик Демьян Бедный, живший в Кремле и вышедший на шум. Шум был от моторов, которые включили, чтобы никто не слышал выстрелов. Мальков пишет:

К моему неудовольствию я застал здесь Демьяна Бедного, прибежавшего на шум моторов. Квартира Демьяна Бедного находилась как раз над Авто-­Боевым отрядом, и по лестнице черного хода, о котором я забыл, он спустился прямо во двор. Увидев меня вместе с Каплан, Демьян сразу понял, в чем дело, нервно закусил губу и молча отступил на шаг. Однако уходить он не собирался. Ну, что же! Пусть будет свидетелем91.

Но все, что мог увидеть Бедный, это расстрел некой женщины, про которую ему было сказано, что это и есть покушавшаяся на Ленина.

Получалось, что привезли Каплан в Кремль только для того, чтобы расстрелять, причем очень торопились, раз расстреливали в Кремле, во дворе, при свидетеле Демьяне Бедном и к тому же днем.