От легенды до легенды (сборник)

Все-таки нельзя забывать, что Дейген не настоящий эгер. При всей своей образованности он иногда бывает потрясающе несообразительным. Ну как может Экард проверить перевод, если не знает туземного наречия? И уж тем более он не разбирается в этих мерзких закорючках, которыми туземцы записывают свою невнятицу!

И все же злость на какого-то жалкого переводчика недостойна истинного эгера. Экард устыдился ее и постарался совладать с собой. Его пальцы машинально погладили свисающую с шеи на серебряной цепочке серебряную волчью голову. Это всегда помогало ему справиться с раздражением.

— Благодарю, господин комендант.

— Не за что, Дейген. Перепишите этот приказ в двадцати экземплярах.

На самом деле и десяти хватило бы — но туземцы вечно срывают или замазывают какой-нибудь пакостью объявления комендатуры, так что лучше заранее озаботиться и приготовить запасные листки с приказами.

Пальцы Экарда вновь прошлись по черненому серебру.

— Господин дей Гретте… разрешите спросить?

— Да, Дейген? — невольно заинтересовался Экард.

Переводчик не обращался к нему с вопросами. Да и о чем туземец, пусть даже и полукровка, может спрашивать коменданта? О том, долго ли ему еще сегодня торчать здесь? Таких вопросов Дейген не задавал. Он был исполнительным и добросовестным. О том, нравится ли господину коменданту здешний климат? Вздор. Так о чем же ему вдруг вздумалось спрашивать?

— Вот ваше подразделение называется «Волчья сила»… и у вас на офицерском перстне волчья голова вырезана, и на цепочке… это ведь Вечный Волк, правда?

— Верно, — кивнул Экард несколько настороженно.

Подобного вопроса он не ожидал.

— Но я читал труды господина Торде… и Олмерка тоже…

То, что полукровка из варварской глуши, оказывается, читал работы Просветителей, было трогательно. Наверное, даже умилительно. И все же Экард был насторожен.

— К чему вы клоните, Дейген? — спросил он отрывисто и почти резко.

— Но ведь господа Торде и Олмерк учат, что никакого Вечного Волка не было. Что все это… ну — легенды… суеверия, затмевающие свет разума… — нерешительно произнес переводчик. — Что они только препятствуют познанию истины… и никакой такой волчьей силы не было… но как же тогда… — Он замялся и выразительно взглянул на серебряную волчью голову.

— Ах, вот вы о чем! — Экарду стало смешно.

Всю его настороженность словно рукой сняло. Ну конечно — откуда Дейгену знать о самых простых вещах! И все же как он старается понять. Познать то, что любому эгеру известно с младых ногтей. Такое стремление непременно надо поощрить.

— Видите ли, Дейген, это все и в самом деле только легенды. То есть ветхий хлам, недостойный того, чтобы в просвещенном цивилизованном обществе кто-то принимал его всерьез. Вы ведь это и сами понимаете, Дейген.

— Да, господин дей Гретте.

— Этому хламу не место в нашей жизни! — Экард спохватился было, что словом «нашей» он как бы присоединяет переводчика к себе, офицеру, военному коменданту и настоящему эгеру — но усердие надо поощрять, так что он вправе проявить великодушие. — Это пережитки прошлого, а прошлое следует отринуть! Но истинно просвещенный разум не пренебрегает ничем! — вдохновение охватило Экарда, и он чуть наклонился к переводчику; серебряная волчья голова закачалась на цепочке. — Понимаете, Дейген, ничем! И даже мусор человеческих предрассудков может послужить делу Просвещения! Никакого Вечного Волка никогда не было — но его образ может являть собой негасимый идеал для новых поколений. Именно таким и должен быть новый человек! Сильным и свободным. Свободным от всех и всяческих предрассудков, от верований и привязанностей — и в первую очередь от так называемой морали. Именно она удерживает человечество от его стремления к вершинам духа! Ее следует сбросить с себя, как гнилую ветошь. Именно поэтому мы носим как воинский знак изображение Вечного Волка — вы понимаете, Дейген?

— Да, господин комендант, — негромко ответил переводчик. — Я понимаю.

— Пора уже, — нетерпеливо прошептал Эттер.

— Нет, Эйтье, рано. Патруль еще не прошел.

— А если они сегодня запоздают? — возразил Эттер. — Так и будем ждать, покуда комендантский час начнется?

Эттер не боялся оказаться на улице после сигнала. Ну и что же, что учителя вечно ругали его, называя шпаной? Подумаешь, велика важность. Ну да, шпана. Зато все закоулки и перелазы он знает, как свои пять пальцев. Никому его на улице не взять. Хоть патруль, хоть облава — Эйтье оторвется от кого угодно. Беда была в другом. В последнее время проклятые эгеры взяли моду во время комендантского часа врываться с проверкой в дома — все ли на месте? И горе той семье, в которой недосчитаются по спискам хоть одного человека! Возьмут всех до единого.

Никогда нельзя предсказать, к кому нагрянет патруль и в какое время — то ли среди ночи спящих поднимут и пересчитывать станут, то ли к самому началу запретного времени подгадают, чтобы перехватить опоздавших. Нельзя Эйтье домой опаздывать — у него дедушка и сестренка. А у Ланны — родители. Неужели она совсем о них не думает? Да и о себе, если уж на то пошло, — ее ведь проверяющие наверняка дождутся и сцапают!