От легенды до легенды

Видок у гостя был что надо. Киношники сильно сэкономили бы на гриме, пригласив соседа на роль зомби в очередном фильме ужасов. Шурик сильно смущался самого себя и старался не высовываться во время запоя на улицу, предпочитая наводить ужас исключительно на своих ближайших соседей. Глядя на него, наш боевой гоблин пожух, как трава на морозе, еще больше позеленел и прижался к стене, по-сиротски пряча свой молот за спину. Никодим просто растворился в воздухе, вынашивая коварные планы по борьбе с алкоголизмом в отдельно взятом подъезде.

— Здррр-ово, — с трудом выдавил из себя Шурик. — Это… займи пол-литры… до понедельника.

— И мне налей, — неожиданно оживился гоблин, услышав заветное слово. Его робость как ветром сдуло, и теперь он приветливо скалился на соседа из-за моей спины, тем не менее не выпуская кувалду из цепких лапок.

Моя искренняя надежда на то, что соседа хватит паралич от одного вида клыкастой зеленой рожи нашего постояльца, улетучилась в считаные секунды. Шурик воспринял наличие живого гоблина в соседской квартире весьма неадекватно для человека, живущего среди базарной суеты, водки и латиноамериканских телесериалов.

— Вишь… и бррртан… твой… просит, — ободренно подмигнул куда-то мне за спину сосед.

Положение спас Никодим, неожиданно материализовавшийся между мной и Шуриком.

— Милостивый государь, возьмите и уходите, — пробурчал домовой, протягивая соседу бутылку.

Шурик поперхнулся, его лицо плавно изменило цвет с красно-синего на снежно-белый.

— Это… что это… около тебя?! — прошептал мгновенно протрезвевшим голосом сосед, тыча трясущейся рукой в домового и пятясь к входной двери.

Я посмотрел поверх Никодима и пожал плечами:

— Ничего. А что?

— Оно мохнатое, бутылку мне сует. — Шурик затравленно таращился на Никодима.

Из всех присутствующих наш домовой меньше всех смахивал на чудище. Пушистый, с кошачьими ушами и усищами, он выглядел скорее экстравагантно, чем пугающе.

— Кто-кто? — поинтересовался я, с трудом удерживая серьезную мину. — До чертей допился? Забирай и проваливай.

— Не надо… я лучше пойду прилягу, — отсутствующе промямлил Шурик и попытался выйти сквозь закрытую дверь.

Наша дверь стойко выдержала лобовое столкновение, чего нельзя сказать о соседе, получившем нокаут и рухнувшем на ни в чем не повинного гоблина. Следующие пять минут я пытался извлечь вопящую жертву из-под тела соседа. Никодим наотрез отказался мне помочь, мотивируя это горячим желанием посмотреть на агонию «клыкастого безобразия». Пострадавший орал так громко, словно ему в глотку вставили мегафон. Вежливые просьбы заткнуться не возымели должного эффекта. Мои барабанные перепонки тихо гибли под напором нечленораздельных звуков. Не найдя лучшего аргумента, я схватил первое, что попалось под руку (гоблинский шлем), со всего маха врезал им по ушастой зеленой тыкве и удалился в ванную под бурные и продолжительные аплодисменты домового. М-да, похоже, и новый денек будет что надо.

Осторожно прошмыгнув мимо зеркала, я залез под живительный прохладный душ, который прояснил мое сознание. Никодим же не терял времени даром. Каким-то образом ему удалось высвободить пострадавшего. Гоблин забился в угол и обиженно косился на меня. Его пуленепробиваемую голову венчала пунцовая шишка приличных размеров, к которой он попеременно прикладывал то половник, то ложку.

Соседу дали понюхать водки, и он очнулся. Шурик блаженно улыбнулся и потянулся к бутылке, но где-то на середине пути к заветной цели заметил домового, вскочил и пулей вылетел через предусмотрительно открытую входную дверь.

— Даже не попрощался, — возмутился Никодим и махнул рукой в сторону кухни. — Пойдемте завтракать.

Но столь заманчивому продолжению не суждено было сбыться. Стоило мне переступить порог кухни, как навязчиво затрезвонил звонок. Кто-то решил, что у нас в квартире сегодня день открытых дверей. Причем он начинается с восходом солнца. Я взвыл. Хотелось сбежать на необитаемый остров или, на худой конец, извести навязчивых гостей самым жестоким образом. Оставить их наедине с похмеляющимся гоблином.

— А это наша нервная соседка, — прокомментировал Никодим. — Злющая, словно голодный оборотень. С ней сам разбирайся.

Нонна Кузьминична живет двумя этажами ниже, отличается исключительно вредным и сварливым характером. Бабуля скандалит с соседями по любому поводу. А сейчас, судя по реакции домового, повод имелся весьма крупный. Еще бабке постоянно мерещится аномальщина. Особенно в моей квартире.

Я открыл дверь, чувствуя, как меня сносит ударной волной от ее воплей. Соседка явно была не в курсе наших вчерашних подвигов и пребывала в праведном гневе.

— Это возмутительно! — кричала Нонна Кузьминична. — А еще доцент называется!

— ???

— Мало того что дебош под утро устроили! Да еще и детей третий день пугаете! Этой вашей зеленой маской! В подъезд страшно заходить! Вы же педагог! Прекратите паясничать!

— Какой маской? — до моего сознания начало доходить. Я ухватил за шкирку скрывавшегося за дверью гоблина и предъявил соседке: — Вот этой, что ли?