От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

В начале 1967 года антиизраильская пропаганда сирийского руководства, вызывавшаяся прежде всего соображениями внутриполитического характера, все больше сочеталась с военными демонстрациями на линии перемирия с Израилем[9]. Антисирийская риторика израильского руководства также сопровождалась угрожающими военными маневрами, хотя масштабы их, видимо, преувеличивали и сирийская разведка, и советские органы массовой информации. Ряд воинственных заявлений был сделан израильскими лидерами. Из Иерусалима поступила телеграмма Юнайтед Пресс, в которой цитировался высокопоставленный израильский источник, заявлявший, что «если Сирия продолжит кампанию саботажа в Израиле, это немедленно вызовет военные акции, направленные на свержение сирийского режима»⁶⁸.

18 мая Насер потребовал вывести войска ООН с линии перемирия с Израилем и с берега Тиранского пролива, ввел на эти позиции египетские войска и закрыл выход для израильских судов из залива Акаба в Красное море.

«Надо признать само собой разумеющимся, что большинство советских лидеров ни в коей мере не хотели войны между Израилем и арабскими странами, – справедливо писал Уолтер Лакер. – И были искреннее удивление и конфуз, когда конфликт обострился, а Насер закрыл Тиранский пролив. Сомнительно, чтобы Насер заранее информировал Советский Союз об этом шаге»⁶⁹.

Пожалуй, речь идет не о большинстве, а обо всех лидерах. Нет никаких данных о том, что кто-либо из советского руководства хотел войны на Ближнем Востоке. Но советские лидеры были вынуждены морально и политически поддерживать арабов. Из Заявления советского правительства от 23 мая 1967 года однозначно следовало, что Москва будет на стороне арабов, если на них нападут⁷⁰. Но Насеру дали понять, что Советский Союз не будет вместе с Египтом, если он начнет военные действия против Израиля.

Советская дипломатия, оказывая политическую поддержку Насеру, стремилась выработать «взаимоприемлемое и справедливое мирное решение» кризиса⁷¹. Для советских стратегических интересов было безразлично, в чьих руках находится Тиранский пролив и могут или нет по нему плавать израильские суда. Поэтому СССР был готов поддержать любые компромиссные решения, считая, что из-за прохода нескольких судов из Эйлата в Красное море нельзя начинать войну.

Москва не контролировала Египет и Сирию. Вместе с тем СССР в тот момент не считал возможным оказывать давление на ООН, чтобы принять решение о возвращении к status quo ante, неприемлемое для Насера, чтобы не унижать ценного союзника. Вашингтон не выказывал особого желания сотрудничать в поисках политического решения.

Советские органы массовой информации предавались вовсе уж неуклюжим упражнениям. По сообщениям печати, Сирии угрожало чуть ли не совместное израильско-иорданское вторжение, руководимое ЦРУ и нефтяными магнатами⁷². А 30 мая король Иордании Хусейн подписал с Насером в Каире Договор о взаимной обороне, присоединился к антиизраильскому фронту и оказался втянутым в войну и в результате потерял Восточный Иеру салим и весь Западный берег.

В первые два дня войны, начавшейся 5 июня, советская пресса и радио передавали заранее заготовленные арабские сообщения о том, что египетская и сирийская армии якобы продвигаются вглубь Израиля, арабские ВВС атакуют цели. Когда на второй день стало ясно, что арабские ВВС полностью уничтожены, а поражение сухопутных армий катастрофическое, СССР не был готов к военному вмешательству в конфликт.

Осуществлялась ожидаемая политическая и пропагандистская активность СССР в поддержку арабских стран. 5 июня 1967 года советское правительство в специальном заявлении осудило «агрессию Израиля», заявило о своей «решительной поддержке» правительств и народов арабских государств и потребовало от Израиля в качестве первой неотложной меры «немедленно и безусловно прекратить военные действия, отвести войска за линию перемирия»⁷³. Аналогичное предложение было выдвинуто представителем СССР Н.Т. Федоренко на экстренном заседании Совета Безопасности. Представители США и Англии возражали против включения в резолюцию пункта об отводе войск. «Несмотря на очевидный факт поддержки Советским Союзом и Соединенными Штатами различных сторон в войне 1967 года, обе сверхдержавы стремились не допускать перерастания этой войны в глобальное столкновение, – пишет Е. Примаков. – Между руководителями двух стран действовала «горячая линия»⁷⁴.

«…В ходе решающих событий, – пишет посол СССР в Вашингтоне А.Ф. Добрынин, – президент Джонсон вместе с Раском, Макнамарой и основными советниками постоянно находились в «ситуационной комнате» Белого дома. В Кремле непрерывно заседало политбюро. Наличие «горячей линии» сыграло неоценимую роль в поддержании постоянного контакта между Москвой и Вашингтоном, оно позволило Белому дому и Кремлю держать руку на пульсе развития событий и предотвратить опасную неопределенность намерений и действий обоих правительств»⁷⁵.