От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

П.А. Сеславин. Их учили. У них был специальный предмет — «организация подпольной работы», который неофициально называли «классы КГБ». Офицеры КГБ объясняли им, как не допускать проникновения полицейских агентов в партию и предотвращать утечку информации. Насколько мне известно, их никогда не учили террористической деятельности, хотя некоторые из них просили об этом.

Автор. Каково было впечатление студентов о «реальном социализме»?

П.А. Сеславин. Знакомство с реальной жизнью не привело большинство из них к разочарованию. Я думаю, что по опыту жизни и работы в партиях они уже думали, что идеалом социализма является разделение на «внешнюю партию», «внутреннюю партию» и «пролов», подобно тому как это существовало в оруэлловской Океании.

Еще до августовских событий 1991 года автор задавал вопрос работникам международного отдела ЦК КПСС: «Были ли какие-то элементы в связях с зарубежными коммунистами, которые можно рассматривать как коррупцию?»

Работник ЦК. Смотря что считать подкупом. Конечно, многие из зарубежных партийных активистов с удовольствием ездили на лечение и отдых в Советский Союз. Но стоит ли считать коррупцией лечение в СССР, отдых и санатории, если на родине они жили в обстановке борьбы, нестабильности, унижений, очень часто под угрозой тюрьмы, пыток и даже виселицы?

Автор. Оказывалась ли прямая материальная помощь компартиям?

Работник ЦК. Счет никогда не шел на миллионы. В исключительных, редчайших случаях речь шла о сотнях тысяч долларов, чаще — тысячах и десятках тысяч: на типографии, автомашины, бумагу.

Когда с середины 80-х годов проявился кризис социалистической системы и коммунистической идеологии, начало рушиться социалистическое содружество, а затем и Советский Союз, арабские, турецкие, иранские коммунисты быстро обнаружили, что они и в СССР как бы повисли в воздухе, не имея точки опоры. Человеческих контактов, личной или групповой заинтересованности в сотрудничестве с зарубежными коммунистами не было.

«В настоящее время никто, кроме меня лично, не интересуется «моей» компартией, как и другими компартиями, — говорил работник ЦК КПСС еще накануне августа 1991 года, — просто нет таких людей, которые связали бы с ними свою жизнь и свои интересы. Руководство ЦК сейчас занято совсем другими делами. Арабскими, турецкими, иранскими коммунистами овладевает чувство безнадежности, неопределенности».

Распадающийся Комитет солидарности, кое-кто из арабистов, тюркологов, иранистов из советских органов информации и научных и учебных центров, преподавателей из рухнувшего Института общественных наук — вот все, кто интересовался зарубежными коммунистами.

После августа 1991 года коммунисты остались наедине со своей судьбой, со своим отчаянием.

Для многих и крушение коммунистических идеалов, и распад «социалистического содружества», и кризис советского общества, и потеря реальных, живых контактов с кем-либо в России, других республиках бывшего Советского Союза — все это было страшным ударом, тяжелейшим испытанием в жизни. Раньше на самых независимых из них падал отблеск великой Страны Советов, руководимой компартией. Все было ясно: несмотря на все трудности и ошибки прошлого, Советский Союз возглавлял победное шествие народов к лучезарному будущему человечества, к коммунизму. Свой вклад, скромный, но самостоятельный, с учетом национальной специфики, в этот всемирный процесс вносили и арабские, турецкие, иранские коммунисты.

Прежняя система ценностей рухнула. Коммунисты в странах Ближнего и Среднего Востока должны были искать свое место в обществе, свое лицо, новые идеалы.

Остановимся на мгновение. Отвлечемся от холодного исторического анализа. Вспомним: среди арабских, турецких, иранских коммунистов было немало тех, кто жил революцией и для революции, во имя всеобщей справедливости так, как они ее понимали. Они были искренними не только на словах. Сотни и тысячи прошли через тюрьмы, концлагеря, пытки. Многие кончили жизнь на эшафоте. Идеалисты? Да. Совершали ошибки, порой страшные ошибки? Да. История как бы отвернулась от них? Да. Но будем относиться к ним с глубочайшим человеческим уважением, которого они заслуживают.

Нигде, ни в одной арабской стране коммунисты даже близко не подходили к тому, чтобы применить на практике свои догматы, внедрить «советский опыт». Что было бы с Египтом или Сирией, приди там коммунисты к власти, можно только фантазировать. Но была одна арабская страна, где советский пример оказался столь заразительным, что молодые революционеры, вышедшие из Движения арабских националистов и взявшие здесь власть, попытались его скопировать. Речь идет о Южном Йемене!

Глава 5 Экзотический аравийский цветок