От любви до ненависти

— Немая, что ли? — произнес сбоку злой девический голос.

Нинка повернула голову и увидела длинную худую блондинку, размалеванную и наштукатуренную.

— Голову-то отпусти, — сказала Нинка.

Блондинка пожала плечами и убрала свою руку.

Нинка тут же ударила ее под ребра. Блондинка схватилась за живот, выпучила глаза, долго глотала ртом воздух, потом начала кашлять. Толстый захохотал.

— Квиты, — сказала Нинка.

— Короче, — сказал толстый. — Тут тебе не коммунизм, тут на себя никто не работает. Тут работают вполовину: на себя и на дядю. Я буду твой дядя. Хочешь?

Нинка кивнула. Понимала, что деваться ей некуда.

У этого дяди по кличке Жук она проработала два месяца. Спросом пользовалась умеренным, имея репутацию «девушки на любителя». Но денег хватило, чтобы снять комнату, слегка приодеться. Понемногу она вникала в обстановку. Нинка узнала, что Жук — один из самых мелких сутенеров. Ей хотелось кого покрепче. Она мечтала найти такого среди своих клиентов. Но клиенты почему-то все были какие-то полудохлые подстарки. Вскоре ей объяснили, что серьезные клиенты, то есть, например, настоящие бандиты, обожают в первую очередь именно то, чего у Нинки нет: грудь. Чем больше, тем лучше. Рожа желательно тоже не как у крокодила, но тут требования не такие взыскательные. А вот грудь бандиту давай не меньше пятого номера. То есть у Нинки грудь есть, и Нинка даже считает, что она красивая. Она недавно видела плакат с голой японкой и подумала: точь-в-точь я. И я даже лучше: у меня глаза не косые и ножки попрямей. Если японку на плакат сфотографировали, значит, кому-то она нравится?

И ей повезло: ее приметил бандит по кличке База. Его считали извращенцем именно за любовь к подростковым девушкам. Люблю, говорил он, чтобы по носу ее щелкнуть, а она волчком вертится! База взял ее на ночь вместе с целой оравой девиц, чтобы обслужить приехавших из другого города с дружественным бандитским визитом гостей. Но входе веселья посматривал, посматривал на нее, потом подманил пальцем и сказал:

— Сам тебя попробую.

И велел одному из своих братков отвести ее в специальную комнату при сауне, где они развлекались.

Через час пришел. Спросил:

— Веников у тебя нет?

Нинка уже знала, что «веники» — это венерические заболевания. Их не было у нее, она буквально вчера обследовалась.

— Смотри, убью! — погрозил База.

Нинка рассматривала его, мощного, и соображала. Конечно, он знал покорных. Он знал играющих в невинность: дешевый трюк. Он знал тех, которые до мыла на теле старались ему угодить страстью. Надо показать ему то, чего он еще не знал.

Нинка встала и неожиданно толкнула Базу обеими руками. Тот упал на постель.

— Шевельнешься — убью! — сказала Нинка, легким смехом показывая, что она шутит.

Удивленный База лежал бревном, а Нинка раздела его, резкими движениями срывая одежду и переворочивая его, как огромного ребенка. Так она и дальше вела себя. База, привыкший властвовать, был слегка ошарашен. Он привык, конечно, и к тому, чтобы его ублажали, но подобострастно, льстиво, стараясь угадать желания. Эта же девчонка, похоже, заботится не о нем, а о себе, о насыщении своей неуемной страсти, и когда он пытается ускорить дело, она с простодушной бесцеремонностью покрикивает на него, тычет кулачком в бок, отвлекая этой легкой болью и продлевая тем самым игру, и не она, похоже, служит для него орудием удовлетворения, а он, его тело, из которого она старается выжать как можно больше. Заинтригованный, База перестал сопротивляться и начал только наблюдать, что она еще придумает и вытворит. А Нинка вытворяла долго и мучительно и довела его до того, что он даже зарычал, не в силах больше терпеть и, желая перехватить инициативу, обхватил ее, чтобы перевернуть, но она вдруг вцепилась маленькими, но сильными и жесткими пальцами ему в горло, стала душить — всерьез! База даже перепугался, лицо побагровело, он хотел одним ударом сшибить ее с себя, но именно в тот момент, когда уже голова стала кружиться от недостатка воздуха, она несколькими движениями прикончила его жажду. Базе показалось, что он теряет сознание и вместе с сознанием из его тела выходит такой разряд энергии, будто сквозь него пропустили ток.

Он спускался к своим гостям на ватных ногах. Никогда База не чувствовал такой полноты опустошенности. Хотелось пить, жрать, жить! — как новому. Раньше он лишь после хорошей бани такое ощущал.

И Нинка стала его законной женщиной. Он запретил ей работать, снял однокомнатную отдельную квартирку и приезжал раза два в неделю — не мимоходом, не наспех, как ко всем предыдущим женщинам — чтобы избавиться от того, что мешает его кипучей деятельности (он ведь официально коммерсантом был), а специально выкроив для визита свободное время. И даже свой мобильный телефон отключал на эти часы, чего с ним раньше никогда не случалось.

Остальное время Нинка скучала.

Глава 2

Нинка добилась своей цели: у нее появился покровитель. Теперь ей не страшен Симыч, даже если он, вернувшись из тюрьмы, отыщет ее.