От любви до ненависти, Уокер? (СИ)

— Сгоряча? — сквозь зубы выдавила я. Мне показалось, что с его лица убралась все краска. — Я пятнадцать лет была одна, Алек. Пятнадцать лет не подпускала к себе мужчин. Я даже не хотела этого, представляешь? — Я наступала на него, оттесняя за колонну. Грудь в зелёной рубашке вздымалась, его чёрный пиджак был распахнут, хотя в доме было прохладно. Холодно. Кончики моих пальцев посинели. Меня начало трясти в яростном гневе. — Ты не смеешь говорить мне об этом. Не смеешь после того, как сам творил чёрти что! Я не оставляла ему или кому-нибудь другому надежду на будущее со мной. Каждый, кто приближался ко мне, вызывал в моём теле только отвращение и желание запереться в ванной с тонной мыла! Господи, проклятое платье! — Я выдернула подол из-под каблука, мой браслет на запястье зацепился за юбку. Я дёрнула ещё раз и он упал на пол. В красных каплях рубина я видела своё отражение.

Нижняя губа дрогнула.

Я не хотела. Не хотела говорить Алеку… Что я наделала.

Сев на корточки, я потянулась за браслетом, но Алек меня опередил. Он взял меня за предплечье и поднял обратно.

Его улыбка пропала. Глаза потухли. Пелена блеска слетела в мгновение. Я попятилась, не зная как вести себя. Как поступить правильно. Алек опустил взгляд и перебрал несколько камней большим пальцем, перекатывая их между собой.

— Прости меня, — сказала я.

Алек отвёл взгляд в сторону. От напряжённых мышц на лице появились ямочки на щеках.

— Прости.

— Ты права. — в сторону сказал он. Я проследила за его взглядом. Не специально. Он смотрел на Данте и Даниэлу, смеющихся, рядом со своими друзьями. — Я вообще мало чего смею теперь. У меня никого не осталось кроме них. В них ещё теплится надежда, что всё изменится. В ней, но не в Данте. Я сделал всё, чтобы он разочаровался во мне. Мими счастлива с Коулом. Отец ждёт третьего ребёнка с матерью Мими. Дино… Ох Дино. Парень молодец, да? — он тихо усмехнулся. — Почти двадцать лет не вылазил из своего логова в академии. Приводил там всё в порядок. Ты знаешь, что ему удалось привлечь на триста студентов больше, чем он вообще рассчитывал? Да. — Алек кивнул, понижая голос. — Он молодец. А ты? Ты справилась. Ты счастлива и я готов бесконечно благодарить богов и бездну за это. Даже серебряная Рэн. Ты посмотри на неё.

Он поднял глаза поверх моей головы и замер.

— Я никогда не считал себя особенным или незаменимым. Я всё просрал. Самолично. И знаю это. Лучшие всегда уходят, а такие как я… — Его выражение лица застыло в непроницаемой маске. Им что-то движет, что-то такое, чего он не показывает. Скрывает. — Ян. Без него, мы бы собирали свои кости по всему земному шару в былые времена. А Люцифер? Без него же не было бы нас троих. Ничего бы не было. Ни тебя, ни наследников. Ни академии. Вообще ничего.

Я не позволю ему закрыться. Я не могу видеть его таким. Даже… даже Ян был более читаем с его-то скрытностью.

— Это не правда. — попыталась возразить я. — Ты знаешь, что это неправда. — твёрже добавила я. Наконец он посмотрел на меня. Я подошла к нему. И прижалась к его груди. — Мы так любим тебя, Алек. — я задрожала. — Ты ушёл, даже не попытался поговорить со мной. Не попытался объяснить. Я каждый день ждала что ты появишься. Первый раз прошёл год и ты появился. Высохший, словно из тебя выпивали жизнь по каплям. Второй раз полтора…

— Ты была такой же…

— Не перебивай меня, — его грудь дрогнула. Он обнял меня обеими руками за талию. Не поднимая лица с его груди, я продолжила:

— Мы ждали тебя. Данте каждый вечер ставил для тебя приборы. Представляешь? Он пододвигал стул к столу, а после забирался на него и открывал ящики. Он доставал всё сам: тарелки, приборы, стакан, тот из которого ты всегда пил скотч. Он запомнил его, потому что ты нацарапал на нём когтем своё детское прозвище. Ты сказал ему тогда, что когда он научится читать, то посмеётся над этим. Ты дарил нам надежду и снова исчезал. Он стоял на столе, когда больше всего боялся высоты и подавал всё Даниэле, а она принимала внизу и аккуратно ставила на пол.

Я почувствовала щекой удары его сердца. Это был грохот.

— У тебя всегда был и будет дом. — Он прижал меня к себе сильнее. — У тебя всегда будем мы. Просто не уходи больше. — Горло сдавило. Мне не больно от того, как сильно он сжимает пальцами кожу. Мне больно от того, что мы чуть не потеряли друг друга. — Мы научимся жить дальше. Я помогу тебе. Ты веришь мне?

Он несколько раз кивнул, так и не проронив ни слова. Я хотела отстраниться, но Алек поднял руку, и зарылся ладонью в мои волосы не позволяя выбраться из его объятий. Я услышала, как он выдохнул через рот. Алек поднял руку и провёл по своему лицу, не дав мне посмотреть на него.

— Блять. Ты просто удивительная женщина, Вики. — его грудь затряслась в беззвучном смехе. — Тебя невозможно не любить. Или не полюбить. Я понимаю этого придурка. И да, — добавил он серьёзно. — Он придурок, сладкая, который совершенно тебя не достоин.

— А кто достоин? — промямлила я, уже чувствуя, как задыхаюсь. — Ты?

— Я даже волоса твоего не достоин.