От любви к пельменям (СИ)

– Правда? – мне почему-то казалось, что мужчина лукавил и немного приукрашивал действительность. – Можешь назвать эти рестораны?

– Да, – без промедлений ответил он. – «Лэс’Дэрэвс», «Крэвь’Мэсо», «Внэтрэстэйс’Вурдолос». Все эти заведения находятся в Шаганефсе.

– Превосходно. – Я все записала. – Пельмени, которые ты готовишь – семейный рецепты?

– Верно. Именно поэтому я не могу раскрыть то, как я их готовлю. Но это касается не всех, поэтому о парочке приемов я обязательно расскажу.

– Ты уже говорил мне, но скажи снова: у тебя есть пельменные в столице?

– Да. Возможно, они не известны широкой публике, но в определённом круг улиц они популярны.

– Ты сам лепишь пельмени? Или где-то заказываешь готовые?

– Что за вопросы? Я же сказал, что это рецепт бабушки.

– А вдруг ты покупаешь уже слепленные продукты и только варишь их по особой технологии?

– Ни в кое случае. Я делаю их сам. В столице этим сейчас занимаются мои ученики. Кстати, а ты сама, Кэстр, – он хоть и обратился ко мне на «ты», но использовал мою фамилию, – лепила когда-нибудь пельмени? – Получила я встречный вопрос.

– Нет, никогда.

– А твои друзья? – продолжал с загадочной улыбкой интересоваться Динэл.

– Даже если они это делали, то не думаю, что я об этом знаю.

– Это чудесно, – Динэл был доволен моими отрицательными ответами.

– Почему же? – я подалась вперед.

– Потому что в этом заключается особенность этого заведения. Видишь ту часть кухни? – он указал на видневшийся из зала кусочек. – Он предназначен для клиентов. По выходным все желающие смогут слепить пельмени для себя сами под моим чутким контролем и руководством. Думаю, ты согласишься, Кэстр, что в лепке пельменей есть что-то успокаивающее и очаровательное.

– Не могу согласиться, так как ни разу не пробовала, – задумалась я.

– Хочешь сделаем это сейчас? – тут же предложил он, а глаза зажглись особым блеском.

– Давай остановимся сегодня на вопросах, – попросила я, невольно зевнув. – Но в следующий раз я обязательно воспользуюсь твоей кухней, дабы поэкспериментировать.

– Ты же записалась на кулинарные курсы? – припомнил он вчерашний разговор. – Если тебе будет нужно попрактиковаться на кухне, то всегда можешь прийти.

– Правда? – я не поверила собственным ушам. – Не боишься пускать на кухню незнакомку, которая и готовить-то не умеет?

– Опасаюсь, – согласился он. – Но не могу же я ее не пустить? – задал он встречный вопрос.

– Динэл, у меня что-то не так с лицом? – все же спросила я, понимая, что мужчина слишком уж долго разглядывает меня в упор.

– Да. У тебя правда такое лицо, словно бы ты села на иголки. Расслабься, ты же не на работе, – фыркнул он и, встав, направился в сторону кухню.

Я недовольно цыкнула. Вопрос был задан, чтобы вежливо намекнуть на то, что мне не нравится, что он смотрит на меня так пристально, а не для того, чтобы получить его экспертное мнение относительно моего лица.

Перевернув исписанную страницу в блокноте, я решила сделать несколько снимков пельменной изнутри. На самом деле, хоть моя должность в издательстве и значилась: редактор, выполняла я самые различные обязанности: брала интервью, обрабатывала полученную информацию, делала фотографии, выступала на конференциях и писала автобиографии. Стоит намекнуть начальнику, что нам пора бы повысить зарплату за весь тот набор обязанностей, которые мы выполняем.

Пока я думала о повышении своей заработной платы и карьерном росте, делая фотографии, Динэл вернулся с белоснежной чашкой какого-то напитка.

– Это эспрессо. Выпей.

– Да, благодарю, – я сделала глоток. – Вкусно.

– Не сомневаюсь, – фыркнул он. – Пельмени почти готовы, задай еще несколько вопросов и перейдем к еде.

– Ты занимаешься чем-нибудь в свободное время?

– Разве это относится к выпуску?

– Почему бы и нет? Я набираю материал для журнала и уже вместе со своим коллегой решу, какую информацию взять, а какую нет.

– Олевер очень приятный молодой человек, которому ты не безразлична, – сказал Динэл так, словно это вырвалось у него случайно, но я была невозмутима.

– Разумеется, что я не могу быть ему безразлична – мы работаем вместе.

– Совместная работа сближает?

– А разве нет? Совместная работа равна прибыли и если мы будем плохо ладить, то не сможем хорошо работать, а вследствие не получим достаточное количество прибыли. Сплоченность коллектива – вот, что главное, – воодушевленно сказала я, уже представляя как завтра в пять утра буду лепить снеговика у входа в издательство. Не знаю, радовала ли меня эта мысль или вынуждала расстраиваться. – Так чем ты любишь заниматься в свободное время? – повторила я свой вопрос.

– Я очень люблю есть. Это, к слову, еще одна причина, почему я открыл пельменную: я очень люблю их есть. Если я не готовлю их, то велика вероятность, что я ем их.

– Звучит аппетитно, – признала я. – Но вы же не можете есть абсолютно все свое свободное время.

– Верно, половину своего времени я провожу на кухне, готовя, четверть, когда ем, и последняя четверть – в своей комнате или баре. Я преданный болельщик орочьего конного хоккея на траве.

– Что? – переспросила я, думая, что ослышалась. – За что ты болеешь?