От любви не спрячешься

Двумя руками она сжимала бутылку «Дом Периньон» и пыталась вытолкнуть пробку. Через несколько секунд ее настойчивость увенчалась успехом: пробка выскочила, перелетела через всю кухню, едва не пробила стеклянную дверцу буфета и приземлилась в неизвестной точке за плитой. Над горлышком бутылки воспарило легкое облачко, и Клер с наслаждением наполнила шампанским три хрустальных бокала.

- Оно должно быть отличным, - заметила она с победной улыбкой, в которой не было ни тени раскаяния. - Я украла его у мамы.

Адель бережно подняла бокал:

- Краденое шампанское всегда великолепно.

Мэдди задумчиво посмотрела на пузырьки.

- Какой год?

- Тысяча девятьсот девяностый. Мама берегла к моей свадьбе. Но если моя личная жизнь дала трещину, то почему должна страдать эта замечательная выдержанная бутылка?

Она проникновенно взглянула на изящную этикетку.

- За меня!

Всего! Лишь час назад Клер прошла тест на ВИЧ и уже через несколько минут получила отрицательный результат. С сердца упал еще один камень. Подруги ходили в клинику вместе с ней и разделили счастливую новость прямо на месте.

- Спасибо вам за поддержку, - поблагодарила Клер и сделала несколько маленьких глотков. Празднование слегка омрачалось отсутствием Люси, но Клер утешала себя мыслью о сладком медовом месяце подруги. Новобрачные плескались в морских волнах и принимали солнечные ванны на Багамах.

- Вы обе так заняты и все же не пожалели времени, чтобы прийти ко мне.

- Не благодари. - Адель обняла ее за плечи. - Кто же, если не мы?

- Для тебя время у нас всегда найдется, - добавила Мэдди. Попробовала шампанское и вздохнула: - Так давно не доводилось пить ничего, кроме второсортной дряни. А это просто наслаждение.

- Ты все еще на Аткинсе? - поинтересовалась Клер.

Насколько она знала, Мэдди неизменно сидела на какой-нибудь всесильной диете. Волевая леди превратила собственную жизнь в вечное сражение за право носить джинсы шестого размера - и ни на размер больше. Профессия диктовала особые условия: все три писательницы по необходимости проводили немало времени за рабочим столом. Сидячий образ жизни слегка утяжелял фигуру. С лишними фунтами, так или иначе, боролись все. Но Мэдди вела особенно упорную и яростную битву.

- Нет, сейчас у меня период «южного пляжа», - ответила она.

- Ты бы лучше попыталась вернуться в спортивный зал, - высказала авторитетное мнение Адель и прислонилась красивой попой к черной гранитной поверхности кухонной консоли. Адель так боялась унаследовать широкие бедра матери, что каждое утро пробегала не меньше пяти миль.

- Нет уж, спасибо. Я была записана в четырех и ни в одном не выдержала больше пары месяцев. - Мэдди решительно покачала головой. - Проблема в том, что я ненавижу потеть. Фу! Так отвратительно!

Адель поднесла бокал к губам.

- Напротив. Потеть очень полезно. Уходят все вредные токсины.

- Может, тебе и полезно. А мне хорошо с родными и привычными вредными токсинами. Пусть остаются на месте.

Клер рассмеялась и сжала горлышко бутылки.

- Мэдди права. Пусть ее токсины остаются подальше от ничего неподозревающего мира.

Подруги перешли в гостиную, обставленную доставшейся Клер по наследству старинной мебелью. Изящные, в виде медальонов, спинки диванов, кресел и стульев скрывались под ажурными салфеточками, связанными руками неведомой трудолюбивой прабабушки или пратетушки. Клер поставила шампанское на мраморную поверхность небольшого кофейного столика и уютно устроилась в глубоком мягком кресле.

Мэдди опустилась на диван.

- А тебе никогда не приходило в голову пригласить ребят из какого-нибудь фешенебельного глянцевого журнала?

- Зачем? - недоуменно посмотрела на нее Клер и сняла крошечную белую ниточку с облегающей черной водолазки без рукавов.

- Чтобы они рассказали тебе о твоей мебели. - Мэдди показала на небольшую красную скамеечку для ног и на статую невинного херувимчика на пьедестале.

- Я и так знаю, что к чему и откуда пришло. - Клер положила ниточку в подставку клуазоне.

Адель внимательно разглядывала стаффордширские статуэтки: изящные вещицы вели полную приключений и соблазнов жизнь на мраморной каминной полке.

- И как только тебе удается поддерживать такую немыслимую чистоту?

- Тружусь без устали.

- Лучше избавься от половины вещей.

- Не могу. - Клер покачала головой. - Страдаю наследственной болезнью Уингейтов. Скорее всего, страсть к старине у нас в крови, а потому мы не в состоянии избавиться от семейного наследия, даже самого безобразного. Поверь, у прабабушки Фостер вкус был поистине ужасным. Беда в том, что когда-то наше генеалогическое древо выглядело пышным и разветвленным, А потом усохло до нескольких ветвей. Мы с мамой, несколько кузенов и кузин в Южной Каролине и при этом целая гора фамильных древностей - вот и все, что осталось от мощного старинного рода. - Она глотнула шампанского. - Если вас пугает моя гостиная, то в качестве лекарства нелишне слазить на чердак в мамином доме. Вот уж где есть чему удивляться! Настоящий музей.