От любви не убежишь

Кейд знал о нем достаточно, хотя в детстве ему пришлось собирать эти сведения по крупицам. Его мать, Кристин Морган, забеременела от Ноя Гаррити во время последнего школьного семестра. Ее родители на удивление спокойно отнеслись к новости, что их умница-дочь скоро станет матерью, а вот сам Ной испугался. Его старшего брата исключили из Иллинойского университета, и тот решил вместе с приятелем уехать в Калифорнию, чтобы заняться там ландшафтным бизнесом. Когда они предложили Ною присоединиться к ним, он тут же упаковал свои вещички и порвал с Кристин, оставив записку в ее школьном шкафчике: «Детка, не злись на меня. Я просто не готов стать чьим-либо отцом».

К счастью для Кейда, Кристин понимала, что готова она или нет, но появление ребенка, подразумевает ответственность за него. Поэтому окончила школу и поступила в местный колледж. Кейд, и во время беременности не причинявший матери особых хлопот, уместно родился во время зимних каникул. Бабушка стала ему нянькой, и Кристин смогла вернуться на занятия уже в феврале. Через два года она получила диплом младшего специалиста и вместе с Кейдом переехала в университет Северного Иллинойса, где и выучилась на медсестру.

Ему исполнилось пять лет, когда они с матерью вернулись в Чикаго, и она устроилась на свою первую работу. Тогда он впервые начал задавать вопросы об отце. И сразу же понял, что эта тема была довольно болезненной. Бабушка с дедушкой всячески избегали ее, а мать, которой исполнилось всего лишь двадцать три года, рассказывала исключительно плохие вещи: о том, как тот бросил школу, оставил ее беременной и ни разу за прошедшие годы не поинтересовался, как они живут. В итоге Кейд просто перестал спрашивать.

До того дня, когда спустя пять лет, мать не постучала в его комнату, где он играл перед сном в «Супер Марио» на портативной приставке «Гейм бой», и сказала, что им нужно поговорить.

Кейд хорошо знал, что это означает. Неприятности.

— Это Шон придумал сунуть сверчка в платье Мэнди Франклин во время собрания.

Мать скрестила руки на груди.

— Я ничего об этом не слышала. Но зато теперь знаю, о чем будет наш следующий разговор.

Ой.

Она присела на кровать рядом с ним.

— Знаешь, кто мне только что звонил? Твой отец.

Кейд отложил свой «Гейм бой» в сторону и сел. Его… отец?

— Чего он хотел? Спрашивал что-нибудь обо мне?

— Да. Он вернулся из Калифорнии и хотел бы с тобой встретиться.

Кейда охватило нервное возбуждение, как тогда, когда он стоял в очереди на перевернутые американские горки в парке аттракционов «Шесть флагов».

— Что ты ему ответила?

— Я сказала, что решать тебе.

Когда мать больше ничего не добавила, Кейд подумал, а не проверяет ли она его.

— А ты будешь злиться, если я соглашусь? — спросил он осторожно.

Кристин покачала головой.

— Я не буду злиться, милый. — Она протянула руку и убрала непослушную прядь с его лба. — Тебе решать.

— Когда он хочет со мной встретиться?

— Завтра.

— Я хочу с ним увидеться.

Мама кивнула, словно ожидала подобного ответа.

— Хорошо. Я ему передам.

— У тебя странная улыбка, — заметил Кейд, — Ты так же улыбаешься, когда приходит миссис Крамер и напоминает, что нам пора подстригать траву на газоне.

— Ну, миссис Крамер следовало бы найти себе занятие получше, чем целыми днями следить за лужайками своих соседей. — Внезапно она крепко обняла его. — Я завтра поработаю над своей улыбкой, Кейд. Ради тебя.

Кристин поправила одеяло и легла рядом с сыном. Такое случалось нечасто: лишь когда он болел или той ночью, когда Кейд был уверен, что слышал странный шум в шкафу, после того как старший брат Шона разрешил им посмотреть «Кошмар на улице Вязов».

— Ты ничего не хочешь спросить? — поинтересовалась она, положив голову рядом на подушку.

— Может, ты расскажешь мне что-нибудь о нем… только, мам, на этот раз что-то хорошее.

Кристин сглотнула и вытерла глаза. «Ох, ничего себе, — подумал Кейд, — это я виноват?»

Она повернулась к нему лицом.

— Я всё испортила, да?

Он притворился, что раздумывает над этим.

— Даже если и так, я, наверное, все равно не пойму.

Кристин улыбнулась, как он и рассчитывал. Затем засунула руку под подушку, устраиваясь поудобнее.

— Хорошо. Итак, три хороших факта о Ное Гаррити. Во-первых, он мог заставить людей смеяться. В школе все хотели с ним дружить. Во-вторых, он потрясающе играл в футбол. Всякий раз, когда мяч оказывался у него в руках, весь стадион приветствовал его так громко, что, наверное, было слышно за милю. И последнее… — Она остановилась, словно собираясь сказать нечто важное. — На выпускном балу он признался, что потратил целый час, выбирая для меня цветы. Сказал, мол, трудно найти что-то такое же красивое как я.

Кейд собрал воедино все эти драгоценные крупицы информации — сейчас он узнал о Ное Гаррити больше, чем за все предыдущие десять лет. Правда, мамино воспоминание о цветах показалось ему немного слащавым, но все остальное было стоящим. Кейд не смог удержаться от еще одного вопроса:

— Мам, я на него похож?

Она мягко коснулась его щеки.

— Очень.