От любви с ума не сходят

Я долго не могла понять, какая связь между тем, что тетя Лена выходит замуж и тем, что я живу одна в двухкомнатной квартире, пока до меня не дошло, что Вахтанг бессовестно подбрасывает мне своего добермана. Гриша – очаровательный пес, но невоспитанный до крайности. Он прекрасно все понимает, все знает, все умеет – но не делает. Подчиняется он только сильной мужской руке – Вахтангу, да и то не всегда. Года два назад Вахтанг пытался продемонстрировать мне его выучку. Со словами "Попробуй дать ему что-нибудь вкусненькое, и ты увидишь, что он у тебя ничего не возьмет – у чужих брать не приучен" он протянул мне колечко какого-то сухого корма; я предложила лакомство Грише, и он тут же, ничтоже сумняшися, его взял. Общий смех и громкое "Фу, как тебе не стыдно!" хозяина так смутили несчастного пса, что он даже не стал смотреть на еду, лег и закрыл морду обеими лапами. Но это был единственный случай на моей памяти, когда Грей пришел в замешательство. Тетя Лена была у него на побегушках, а двадцатилетнюю Юльку он вообще не считал за человека. Тем не менее этот наглец был так обаятелен, что обе женщины, и пожилая, и молодая, его обожали. Мне он тоже нравился – на расстоянии, но брать его к себе в дом? Хотя именно меня он почему-то слушался, я могла бы с ним гулять и без повадка, в собачьи свары он никогда не ввязывался. Но вид у него был устрашающий, поэтому поводок был нужен, чтобы люди от него в панике не шарахались.

– Лида, ты представь себе отставного генерала, маминого жениха, который приходит к молодой жене – и с него тут же срывают папаху! – Вахтанг в ужасе закатил глаза, а Юля тут же добавила:

– Или вообще сбивают его с ног!

Срывать шапку с головы – это излюбленный Гришин трюк. Впрочем, и опрокинуть человека ему тоже ничего не стоит: он переросток, рост его в холке – 78 сантиметров, могучая широкая грудь… Худым его назвать нельзя – талии почти не наблюдается, а зад по габаритам напоминает могучую корму ротвейлера.

– Ребята, вы с ума сошли: я никогда с Гришей не справлюсь!

Тут они заговорили в два голоса, могучий грузинский баритон оттенялся нежным Юлькиным щебетаньем. У меня такой характер, говорили они, что любая собака мне будет подчиняться, а не только такой послушный пес, как Гриша. Тем более что он меня обожает…

Это правда. У меня длинные ногти, и ему нравится, как я его чешу.

– Хотя бы на время сжалься над мамой, отпусти ее с генералом съездить в сентябре в Карловы Вары, – умолял меня Вахтанг.

– И твои родители будут спокойно спать, если тебя будет охранять такой превосходный сторож, – добавила Юлька.

Не знаю, когда эти паршивцы сговорились с моими предками, но именно в этот момент раздался звонок из Петербурга. Я не сомневаюсь, что все это было подстроено и рассчитано вплоть до минуты. Мама просила меня – очень настоятельно просила – взять к себе Григория.

– Мы с папой будем меньше переживать, если с тобой будет такой замечательный пес, как Гриша – при одном взгляде на него любому хулигану захочется отойти от вас подальше. Ведь в Москве такая преступность, террористы по улицам ходят, бомбы взрываются…

– Мама, ну причем здесь террористы? А бомбы – это тоже никак не по Гришкиной части, взрывчатку вынюхивают в основном спаниели… И потом, меня никто пока взрывать не собирается.

Иногда я не понимаю маму – умнейшая женщина, а никакой логики. Или она тоже поддалась чарам Вахтанга? Конечно, она любит свою сестру и желает ей счастья, но не до такой же степени, чтобы взвалить на хрупкие плечи единственной оставшейся в живых дочери эту черную громадную псину!

В общем, дело кончилось тем, что я согласилась приютить у себя добермана на то время, пока тетя Лена со своим генералом будет в Чехии. Обрадованные родственники тут же притащили ко мне Гришу, его собственные мисочки на подставочке (с его ростом ему было затруднительно нагибаться до пола), его личные резиновые игрушки и купленные по такому случаю два новеньких теннисных мяча, а также ошейники, намордники, поводки, подстилку на меху и сухих кормов минимум на полгода. Я была в ужасе, когда они загружали пакетами "Роял канин" с трудом освобожденный мной сервант, но Юля меня успокоила:

– Не беспокойся, это ему на один зубок.

И они разъехались кто куда: молодые в американский университет, пожилые на курорт – а граф Грей остался со мной. Он поскучал дня три – у него было скверное настроение, он с мрачным видом ходил по квартире и рычал на мух, а потом привык к моему эксклюзивному обществу. Как я и подозревала, подстилка оказалась предметом чисто декоративным и была привезена в мой дом в основном для отвода глаз. Первые несколько вечеров мы с Гришей крупно ссорились – он упорно желал спать в моей постели, а я ему не менее настойчиво объясняла, что мне под боком не нужен никакой кавалер: ни Витя, ни даже он, Гриша. Потом мы с ним договорились, и он выбрал себе в качестве спального места ту самую софу, которая оказалась пещерой Аладдина. Не прошло и недели, как мне показалось, что я не смогу жить без этого взбалмошного, хитрющего и при этом обворожительного пса.

5