От любви с ума не сходят

- Вешнев - коммерсант из тех, что строили «пирамиды». Насколько я знаю, он сейчас живет с женой припеваючи, потому что акции-векселя, под которые он брал деньги, составлены так гениально, что никакой суд не примет к рассмотрению претензии потерпевших. Но пострадали от действий Вешнева не только частные лица, но и некоторые фирмы. В частности, к нам обратились весьма солидные клиенты, и, действуя в их интересах, мы попытались Вешнева «раскулачить». Правда, я сразу понял, что это дохлый номер, но клиенты настаивали и за услугу расплатились - почему бы не попробовать? Ничего у нас, конечно, не вышло - Вешнев скользок, как угорь. Что ж, теперь мы можем с новыми силами приступить к атаке… Если, конечно, кто-нибудь из его кредиторов - среди них есть и бандиты - не доберется до него раньше нас. А на вашем месте, Лидия Владимировна, я бы соблюдал осторожность - как вижу, Эрик показал себя не слишком надежным телохранителем…

Эрик покраснел до корней волос, и я сочла своим долгом за него вступиться, но Крутиков меня уже не слушал и очень любезно выставил нас из кабинета.

По дороге домой Эрик завез меня в какое-то придорожное кафе - из тех, в которых посетителей обслуживают прямо в машине. Я была голодна как волк, и мы уплетали сосиски в тесте, запивая их кока-колой, как какое-то необыкновенно изысканное кушанье.

- Вот видишь, Лида, благодаря тебе у нас может быть подвижка в практически безнадежном деле, - Эрик говорил с набитым ртом, так что я его с трудом понимала. Почему-то после полученного от шефа выговора, пусть и шутливого, у него разыгрался зверский аппетит. - Так что не переживай насчет денег - шеф очень заинтересовался добытой нами информацией.

Я и не переживала - я, наоборот, была рада, что мой неприкосновенный запас так и остался в неприкосновенности. Судя по всему, мне не придется пользоваться больше неиссякаемым источником зелененьких купюр, которым служил для меня все последние годы Виктор. Как ни странно, эта мысль меня ничуть не опечалила. Расстраивало меня совсем другое. Вот сейчас я сижу в машине рядом с красивым молодым человеком, чуточку в меня влюбленным, и это соседство мне нравится - как всегда, в его присутствии у меня поднимается настроение. Но если мои отношения с Володей серьезны - а они серьезны, решила я со вздохом, - то я больше не смогу себе позволить такие эскапады. Конечно, сегодня наша поездка чисто деловая, но все равно это не годится - с «прогулками при луне», как я называю про себя такие выходы с поклонниками, пора завязывать. И вдруг меня осенило:

- Эрик, ты не очень устал? Ты не хочешь потанцевать?

Эрик посмотрел на меня, как на чокнутую:

- Лида, ты что, заразилась от своих психов? Ты целыми днями то работаешь, то суешь свой носик в чужие тайны, то спасаешься от убийц; над тобой до сих пор висит дамоклов меч, вот-вот наступит решающий момент - и вдруг ты хочешь танцевать!

Я расхохоталась:

- Нет, Эрик, я не сбрендила и не свихнулась.

Кстати, каждого психиатра жутко страшит эта возможность. Но я совершенно нормальна. Просто я, как ты правильно заметил, устала - и хочу отдохнуть, а ничто так с меня не снимает напряжение, как танцы. И к тому же, если за мной и охотятся, то, скорее всего, злодеи ждут меня у моего дома.

И тут Эрик вдруг вспомнил, что он тоже молод; до него дошло, что это прекрасно - устроить пир во время чумы, и вместо того, чтобы спорить со мной, он включил магнитофон на полную катушку и под веселую ритмичную мелодию помчал нас куда-то, чуть ли не приплясывая на педалях. Для ночных клубов было еще рановато, и попали мы к его сестре Аните, которая очень кстати в этот вечер устраивала вечеринку. Гости все были молодые, они принадлежали совсем к другому поколению; стриженные чуть не под ноль девчонки в тяжеленных солдатских ботинках, мальчишки - в пиратских платочках, коже и цепях. Вот уж кто смотрел на нас с Эриком, как на сумасшедших!

Мне было плевать на то, что они думают. Это были хорошие дети из приличных семей, травкой туг и не пахло (на этот сомнительный аромат у меня аллергия), а остальное меня не волновало. Эрик, пользуясь правом старшего брата, нашел записи, приемлемые для наших устаревших взглядов на музыку, и мы с ним танцевали так, как я это делала в студенческие годы - то есть до упаду. Я просто танцевала, не думая ни о чем - и в то же время сознавала, что так я прощаюсь со свободной жизнью свободной женщины. Своего рода холостяцкий мальчишник - то есть девичник. Недолго же я наслаждалась свободой!

Мы уехали довольно рано - нечестно было лишать зеленую молодежь ее непонятных нам удовольствий. Эрик пытался уговорить меня переночевать у кого-нибудь из родственников, но переспорить меня было невозможно, к тому же против такого здоровенного аргумента, как Григорий, ему возразить было нечего.

Когда мы наконец оказались на Соколе, было около половины одиннадцатого.