От любви с ума не сходят

Мне очень не хотелось туда ехать - тем более что мы должны были предстать пред ее светлы очи ровно в два часа дня, то есть мой рабочий день удлинялся почти в два раза. Но я так рада, что поехала! Хлеб у меня есть, а вот зрелищ было маловато. Теперь я восполнила этот дефицит - не надо ходить ни в театр, ни в кино! Впрочем, я постараюсь описать сегодняшние события как можно более подробно - может быть, лет через тридцать, когда я стану знаменитой писательницей, этот рассказ пригодится мне для мемуаров.

Но обо всем по порядку. Несколько месяцев назад у меня лежала больная Вера К., студентка, которая попала к нам якобы из-за обычной студенческой астении на почве переутомления, а выписалась с диагнозом «неврастения», под которой я подразумевала шизофрению. Честно говоря, я давно не встречалась с такими вычурными жалобами, в основном сексуального характера, как у нее. На половых органах она чувствует непрекращающееся жжение, а совратил ее вообще не однокурсник Юра, как она говорила вначале, а родной дядя, когда ей было 12 лет… Так как мы не можем держать пациентов в стрессовом до бесконечности, то я ее выписала под наблюдение психиатра Стрессового центра - им оказался Вилен. Как мне сказали уже в Центре, девушка недавно поступила к ним в женское отделение для тяжелых душевнобольных - уже с острым бредом. Секретарша Богоявленской тут же шепнула мне на ухо, что ожидается небольшой скандальчик - патопсихолог Ирина Матвеевна, пожилая дама, кумир больничных психологов и любимица Богоявленской, собирается публично покатить бочку на Вилена за то, что он засадил за больничную решетку абсолютно здоровую девку. Я тут же отправилась на поиски Орбеляна, обнаружила его в буфете и предупредила.

Совещание сначала, как и все подобные мероприятия, тянулось долго и нудно, но все собравшиеся в огромном кабинете профессорши нетерпеливо ерзали на стульях в предвкушении ожидавшей нас необычайной сцены, а у Г.Н. лукаво блестели глаза. Ирины Матвеевны все не было; наконец она вошла, сгорбленная, кругленькая и маленькая, тяжело ступая - ботинки ее, детского фасончика на шнурочках, показались мне непропорционально большими.

За ней по пятам следовала некрасивая девушка с ее старым портфельчиком в руках. Сидевшая рядом Светлана толкнула меня локтем в бок:

- Сейчас будет цирк, приготовься, - сама она протирала очки, чтобы лучше видеть. Уши, чтобы лучше слышать, она чистить не стала - наверное, уже сделала это дома.

Я спросила ее:

- А кто эта девушка, не знаешь?

- Одна из ее студенток. За ней ходит всегда их целая толпа, но все они какие-то ущербные.

Я редко бывала в Центре и мало встречалась с Ириной Матвеевной, знала только, что она гениальный патопсихолог; и еще слышала, что вокруг нее собирается странная компания. Еще год назад Светлана говорила мне, что мы с ней нашли бы общий язык - на почве одинаковой любви к несчастненьким. Мне эта ее фраза тогда не понравилась: в голосе ее звучала ирония, она явно имела в виду: обе вы - убогие, с комплексом неполноценности, и потому у вас общие интересы. Уж у кого комплексов нет, так это у Светы! Тем не менее она оказалась неправа: мы с Ириной Матвеевной не сошлись, что-то в ней меня отталкивало, и до меня наконец стало доходить - что именно.

Г.Н. очень любезно поздоровалась с И.М., как будто она и не прервала ее на полуслове, и предложила ей усаживаться. Та села, но тут же бросилась в наступление:

- Извиняюсь за опоздание, но я только что из женского отделения. В нашем Центре, у вас под самым носом, Галина Николаевна, совершенно здоровых людей записывают в сумасшедшие и запирают в палатах для буйных! И только потому, что пациентка не пошла навстречу бесстыдным желаниям доктора, нарушившего клятву Гиппократа, ее запихивают в психушку!

- О чем ты говоришь, Ира? - голос Г.Н. звучал совершенно естественно, но губы подергивались, как будто она сдерживала смех.

После эмоционального Ирининого рассказа послали за Верой К. и ее лечащим врачом. Вера К. произвела на всех одинаковое впечатление - перед нами была бредовая больная. Она так подробно и открыто рассказывала о разнообразных ощущениях в своих половых органах, что мне стало даже неудобно. Потом, в отсутствие пациентки, все, кроме Ирины и ее молчаливой ассистентки, согласились, что девушка находится именно там, где ей следует находиться в данный момент, и Богоявленская распорядилась увеличить ей дозу психотропных препаратов. Но Ирина так просто не сдалась, а потребовала пригласить Веру К. еще раз. Ей пошли навстречу, и несчастная девушка снова подверглась допросу, на этот раз роль следователя взяла на себя сама Ирина Матвеевна:

- Вера, кто прислал тебя сюда?

- Доктор Орбелян.

- Почему?

- Он сказал, что не сможет меня избавить от болей в матке, что только здесь меня вылечат.

- Он тебя осматривал?

- Да.

- Как осматривал? Как гинеколог?

- Да, попросил раздеться и лечь на кушетку. (Легкий шум в зале.)

- Он тебя трогал при этом руками?

- Да.

- А где это было? В его кабинете?