От Лубянки до Кремля

ПДД — наибольшее значение индивидуальной эквивалентной дозы за календарный год, при котором равномерное облучение в течение 50 лет не может вызвать в состоянии здоровья неблагоприятных изменений, обнаруживаемых современными методами. Для ликвидатора-профессионала чернобыльской аварии (группа А) в соответствии с утвержденными тогда Главным государственным санитарным врачом СССР нормами радиационной безопасности — «НРБ-76/87/89» ПДД не должно превышать 5 бэр (биологический эквивалент действия ионизирующего излучения в 1 рентген).

На границе 30-километровой зоны был предельно допустимый уровень радиоактивного излучения 0,8 миллирентгена в час…».

Можно было неделями и месяцами выполнять опасные аварийные работы и получить небольшую дозу облучения (ПДД), а можно было за короткое время пребывания на подобной точке получить смертельную превышающую 600 бэр за один раз.

В зоне аварии побывали также Н.И. Рыжков и Е.К. Лигачев.

И в этом плане хотелось бы отметить еще один важный момент, знаменитое противоречие между «необходимым» и «достаточным».

С одной стороны, пребывание первых лиц государств на месте катастроф дает возможность экстренно и наиболее полно решить многие стратегические вопросы, хотя понятно, что это можно сделать и из кремлевского кабинета при объективности информирования снизу и дисциплинированности исполнителей.

В то же время требования охраны по обеспечению безопасности VIP-персон очень часто серьезно мешают работе по ликвидации последствий катастроф.

Не был исключением и упоминавшийся мной прилет Горбачева в Армению и пребывание там в течение 3 дней во время спитакской трагедии. Организаторы спасательных работ вспоминают: «…Сбоев у нас практически не было до тех пор, пока туда на третий или четвертый день не прилетел Горбачев с Раисой Максимовной».

Полеты Генсека на вертолетах над пострадавшими городами заставили авиаторов перекрыть воздушные зоны Еревана, Ленинакана и Спитака, аэропорты которых прекратили прием транспортных санитарных самолетов, бортов с медикаментами. Самолетами были забиты близлежащие аэропорты Адлера, Кисловодска, Баку.

Доставка так необходимых тогда групп спасателей, тяжелой строительной техники, которую очень ждали ликвидаторы катастрофы, была парализована практически на 10–12 часов. За это время можно было принять до 100 самолетов, а в каждом из них 2–3 тяжелогрузных крана.

В этом спровоцированном прилетом первого лица хаосе случились две аварии и две катастрофы. Разбился югославский самолет и упал один наш ИЛ-76.

Я уже давно пришел к выводу, что появление в местах катастроф первых лиц государства редко дает позитивный результат, парализуя деятельность специальных служб, отвлекая чиновников от исполнения своих непосредственных обязанностей, а чаще всего носит политический или психологический эффект, а вернее — популистский. Вот видите: ваша беда мне небезразлична.

В наше время в связи с разрушением системы государственного контроля за опасными производствами, эксплуатацией опасной техники и транспортных средств, вероятность техногенных катастроф становится намного больше.

Силы МЧС, по-моему, больше ориентированы на ликвидацию катастроф (чаще всего, за рубежом), а не на профилактику и своевременное их предупреждение.

Да и современные высокопоставленные чиновники, находящиеся под государственной охраной, не спешат выезжать в опасные районы.

Военно-политические опасности

В наш неспокойный мир охрана сталкивается с необходимостью обеспечения безопасности своих подопечных в «горячих точках» мира.

Первый массированный налет на ДРВ пришелся на февраль 1965 года, когда в Ханое находилась советская правительственная делегация во главе с председателем Совмина А.Н. Косыгиным. Советская военная радиоразведка перехватила переговоры американцев, готовивших бомбежку города самолетами Б-52, и своевременно предупредила охрану. Прогулку по Ханою пришлось срочно прервать. Надо сказать, что развединформация подтвердилась. Самолеты со смертоносным грузом прилетели с точностью до минуты. Но наш Предсовмина был в безопасности. Во время войны во Вьетнаме А.Н. Косыгин бывал во Вьетнаме многократно. В частности, в сентябре 1969 года он пребывал во главе правительственной делегации Советского Союза в подвергавшемся бомбежками Ханое на похоронах президента Демократической Республики Вьетнам Хо Ши Мина.

Во время пребывания в Ханое Председателя Президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорного президент Никсон отдал приказ снизить активность авиации США и не бомбить Ханой и Хайфон, о чем он сообщил в письме Брежневу.

В 1988 году в ходе проведения охранных мероприятий по визиту министра иностранных дел СССР Э.А. Шеварднадзе в ДРА в Кабуле в районе советского посольства советской службой безопасности было обнаружено несколько ракет, нацеленных на угол здания, где находились помещения, в которых должен был проживать советский руководитель. Запуск ракет должен был быть осуществлен часовым механизмом.