От Лубянки до Кремля

Дальше действительно был лагерь для беженцев. Братья-литовцы, с которыми ему удалось связаться, его разочаровали. Они поделились с ним своими бедами, и кроме небольшой суммы денег на карманные расходы, бэушных свитера, джинсов и стопки эмигрантских газет и журналов от них он ничего не получил. Более того, ему объяснили, что для того чтобы получить работу по специальности (в Литве он был автомехаником высокого разряда, чем очень гордился), ему надо сдать экзамен по специальности на немецком языке.

Он понял, что роскошный особняк, дорогие автомашина и яхта в ближайшее время ему явно не светили. Вот тогда и родилась идея вернуться на Родину, поведав доверчивым чекистам, которые, конечно, будут с ним беседовать, о своем мужестве и героизме.

По возвращении домой он, кажется, был исключен из партии и потерял свою руководящую должность. Еще один борец с коммунизмом.

Разочаровавшись в западном образе жизни и не имея возможности вернуться домой, люди пускались во все тяжкие или даже сводили счеты с жизнью.

Показательна судьба некого Тарасова из г. Вологды. Его жене, комсомольской активистке, удалось включить его в туристическую группу, от которой он «отстал» в одном из зарубежных аэропортов, кажется тоже во Франкфурте-на-Майне.

Их совместной целью была благословенная Америка, США. Устроившись там, он также собирался вызвать к себе жену. Но оказалось, что в Америке его никто не ждал, да и жене «невозвращенца» никто бы разрешение на выезд не дал. Можно долго рассказывать о его зарубежных злоключениях. Поработав уборщиком, официантом, чернорабочим на стройке, Тарасов по совету новых друзей завербовался в армию США, так как ему объяснили, что как военнослужащий он может теперь заручиться поддержкой самого президента в организации своей жене выезда в США. Президент и правда направил подобный запрос в МИД СССР, но безуспешно. Чтобы встретиться с женой, Тарасов побывал даже в ЦРУ. Там предложил обучить его шпионскому ремеслу и забросить в СССР. Но в ЦРУ, как и в КГБ, не любят «инициативников», тем более иностранцев. Дальше опять продолжение скитаний.

К сожалению, все кончилось трагически. Эмигрантское «Новое русское слово» опубликовало на своих страницах некролог Тарасова, бросившегося в Нью-Йорке под электричку, кажется, в новогоднюю ночь.

Правда, Тарасов немного поспешил. Он не знал, что его отец — инвалид, участник Великой Отечественной войны нашел все же верный ход и написал слезное письмо лично Л.И. Брежневу, в котором вспомнил и Малую землю, и другие военные эпизоды. Генсек, будучи очень добрым человеком, естественно, расчувствовался, прослезился и не смог отказать фронтовику. На письме-просьбе появилась его резолюция: «Решить положительно!» Еще бы чуть-чуть и Тарасов, погуляв по свету, воссоединился со своей семьей, а вологодская общественность, которой местные ТВ, радио и газеты рассказывали о нехорошем его поступке, поняла бы, что можно-таки совершать государственные преступления и оставаться безнаказанным.

Тема любви гражданина к Родине, любви Родины к гражданину, тема «патриотизма» неисчерпаема. В этом плане мне симпатично высказывание Джона Кеннеди «Не спрашивай, что Родина сделала для тебя, а сначала спроси себя, что ты сделал для Родины?»

Материалы диссертационного исследования, предварительно названного мною «Измена Родине в форме отказа советских граждан от возвращения в СССР из заграничных поездок. Изменнический умысел. Признаки формирования и методы его выявления», я апробировал на лекциях в ВКШ КГБ. Ребята слушали очень внимательно, конспектировали и задавали умные вопросы.

Для ознакомления с оперативной обстановкой я периодически выезжал за рубеж, выполнял там специальные задания. Около десяти раз побывал в США и Канаде.

Я был более чем удовлетворен работой в 13-м отделе. Каждый день приносил что-то новое, интересное. Тем более что, честно говоря, я не собирался задерживаться в Москве, получив опыт работы в Центральном аппарате КГБ, намеревался возвратиться в родное Воронежское Управление.

И еще немного о Парткоме КГБ

В середине 85-го я срочно был вызван в Партком КГБ СССР. До этого я, секретарь парторганизации отдела, чаще бывал в Парткоме своего Главка. Сейчас даже не помню, бывал ли я до этого в «Большом парткоме».

Принял меня заместитель секретаря Парткома по организационно-партийной работе, капитан I ранга из морских частей Погранвойск КГБ СССР Анатолий Александрович Тараканов. Получив от него по-армейски прямое предложение поработать на освобожденной партийной работе, я, аппелируя ко всему чуть ранее сказанному, попытался отказаться. Ведь сделано было много и очень не хотелось все это бросать на полпути. Второй раз моя очередная диссертация откладывалась на неопределенное время.