От маминой звездочки в государственные преступницы (СИ)

«Идиотка, чего только натворить успела в бреду, не разгрести это, наверное, уже», – подумала она и сказала мужу, - Нет, работать я буду, дома сидеть скучно. А что касается счета, то это что-то вроде наследства от родителей, ну неужели ты вправду подумал, что Соня наемной убийцей была?

- Ты что, я с самого начала понимал, что это бред, возможно, часть твоего прошлого опыта, но не что-то новое, - сказал Василий, - Ты такой добрый, светлый, честный человек, ну занесло тебя маленько не туда шесть лет назад, но ведь все ошибки можно исправить. Просто надо начать жизнь с чистого листа.

- Да, ты прав, - сказала София и подумала, - «Идиотка, чуть было не сдала себя. Еще мне не хватало пойти под высшую меру из-за того, что меня глупым образом использовали. Хорошо, что хоть сказала, что больше благотворительностью не занимаюсь, денег взяла, иначе было бы совсем страшно… И хорошо, что вены не порезала, хотя очень тогда хотелось, неделю назад… Хорошо, все обошлось. Васенька у меня такой наивный, какой была Соня лет семь назад… А деньги нам пригодятся еще, ребеночка растить, да и вообще, лишними не будут».

Еще через неделю София решила повторно сходить к Петру Васильевичу.

Увидев Софию у себя в кабинете, Петр Васильевич сразу вспомнил, что произошло в его кабинете не так давно, и удивился, что девушке от него надо.

- Петр Васильевич, - сказала София, - Я хотела еще одну бумагу вам отдать, что-то вроде объяснительной, что тогда, две недели назад, я была не в себе, у меня из-за беременности температура подскочила, бред начался, основанный на прошлом опыте. Я приняла то, что приходило мне во время болезни, за правду и, как честный гражданин, решила сообщить вам об этом. А теперь, когда я выздоровела, мне хотелось бы сказать, что я своими рассказами могла только вас запутать.

- Давайте сюда бумагу, - сказал Петр Васильевич, - Положу к тем двум, пусть лежат пока мертвым грузом, со временем уничтожим.

Обрадованная София вышла из участка. У нее началась новая жизнь и девушка надеялась, что хотя бы в шестой раз ей повезет в материнстве.

Однако, вскоре удача отвернулась от девушки. Сначала София узнала, что ее подельники арестованы.

«Пошли слухи, так что не все так просто», - подумала девушка.

А буквально этим же вечером в дом Софии постучали.

- Кто там? – спросил удивленный Василий.

- Откройте, полиция, - раздался голос.

Василий открыл дверь и увидел, что в дом входят жандармы.

- Вы что делаете? – спросил он, увидев, как на его жену надевают наручники.

- Явку с повинной даже в бреду просто так не пишут, - сказал жандарм.

- Васенька, мои слова про развод и про вдовца остаются в силе, - сказала София, - Выбирай, какой вариант тебе больше нравится. Ты уж прости, что я не смогла тебе потом во всем признаться.

В полицейском участке Софию долго держать не стали. На следующий же день девушку, а так же документы, которые были по этому вопросу, вроде явки с повинной и объяснительной, отправили в столицу.

Снова очутившись в доме предварительного заключения на Шпалерной, София поняла, что хоть она и беременна, вряд ли можно надеяться на какое-то снисхождение.

«После родов точно под петлю подведут», - подумала София, - «Идиотка, вот зачем я во все это ввязалась? Дура полоумная. А, может быть, и будет примерно так, как в 1886 году с Эми, уронят пару раз и все, выкидыш, к суду уже буду не беременная».

Вздохнув, девушка постучала в дверь и сказала подошедшему жандарму:

- Мне бы к следователю, написать признательные показания, оформить сотрудничество со следствием…

«Дура я, это надо было только так по-идиотски во все это вляпаться», - подумала София.

В кабинете следователя девушка начала рассказ:

- Характер своих преступных деяний осознаю в полной мере, готова сотрудничать со следствием, вину полностью признаю, в качестве оправдания могу назвать только отсутствие интеллекта и способности размышлять логически. Никогда и ни за что себе не прощу, что меня таким глупым образом использовали, готова дать максимально полные и искренние показания по любому вопросу.

Увидев удивление следователя, девушка добавила:

- Так говорю не потому, что очевидного приговора испугалась, а потому, что такой промах простить себе не могу. Дура, идиотка, мозгов меньше, чем у курицы, поверила людям, даже не спросила, что они замышляли переворот от Саши в пользу Коли. Позор от таких ошибок только смертью покрывается, видел бы мой бедный тятенька свою Соню, никогда бы не простил ей этого.

- Пишите, - удивленно сказал следователь, - Все пишите. Вам в камеру принесут бумагу и чернильницу, если еще что-то вспомните – тоже пишите.

Условия содержания Софии в этот раз были несравнимо лучше. У девушки в камере постоянно были книги, Софии были разрешены продолжительные прогулки, питание было значительно лучше, чем в любой из прошлых арестов. Но девушку все это не радовало, она не могла себе простить того, что произошло.

Девушка написала обширные признательные показания, не утаив ничего.