От Мексики до Антарктиды и обратно

Соль и лимон – спутники текилы. Соль насыпают в ложбинку между большим и указательным пальцами левой руки, а потом слизывают. Так рот очищают от посторонних привкусов. Например, чеснока или вчерашнего перегара. Опрокинув рюмку текилы, нужно съесть ломтик лимона, чтобы смягчить жжение во рту. Но даже в Мексике не все помнят, в каком порядке нужно глотать и лизать ингредиенты. Иногда их смешивают в одном стакане. В местных барах соль с лимоном подают даже к пиву.

Передо мной поставили стол со стаканчиками и арсенал бутылок – можно дегустировать. Вместе с экскурсоводом, водившим меня по заводу – кажется, его звали Мигель, – выпили пару стаканов. Заели лимоном. Потом попробовали ещё несколько видов текилы на брудершафт.

Провожая меня в гостиницу, Мигель смахивал слезу:

– Амиго, куда ты едешь?! Оставайся в Гвадалахаре. Я устрою тебя на работу в местный университет. Будешь преподавать русский язык и географию. Женишься на мексиканской сеньорите. Знаешь какие у нас сеньориты? – Мигель рисовал в воздухе контуры сеньориты. Получалось нечто округлое, похожее на снеговика. Я из вежливости поцокал языком. Но решил, что сходить с маршрута пока рано.

Древности по сходной цене

С севера Мексики я направился на юг. Зелени здесь было больше, а местные жители вместо текилы пили мескаль. На вкус похоже, но мескаль производят из разных видов агавы, а текилу только из голубой. То есть текила – более благородный напиток. Если можно так говорить о жидкости, переборщив с которой рискуешь проснуться женатым на мексиканке. А это так себе удовольствие: у мексиканок взрывной характер и множество родственников в сомбреро.

У входа к руинам Монте-Альбан расселись продавцы соломенных шляп, берущих название от испанского слова «сомбре» – «тень». Эти шляпы достигают диковинных размеров. Самые большие сомбреро, метрового диаметра, уже никто не носит. Они остались лишь в голливудских фильмах и у профессиональных музыкантов. А когда-то их носили бойцы мексиканского сопротивления, сражавшиеся с американцами-гринго. Шляпы защищали от палящего солнца не только бойца, но и оружие. Мало ли, винтовка раскалится или патроны в патронташе нагреются и начнут взрываться.

Информационная табличка на нескольких языках запрещала покупать с рук антикварные раритеты. Используя табличку как бесплатную рекламу, рядом с ней сидел усач в гигантском сомбреро.

– Псс, сеньор! – громко зашептал он в мою сторону. – Не желаете приобрести старинные предметы?

Я тащил рюкзак с туристическим барахлом и покупать индейский антиквариат не видел смысла. Хотя жара была такой, что от сомбреро, пожалуй, не отказался бы.

Монте-Альбан – один из первых городов доколумбовой Америки. Он был основан в V веке до н. э. и процветал тысячу лет, затем по неизвестным причинам опустел. Его руины стали частью горы, поросшей белыми цветами. Отсюда и название Монте-Альбан – «Белая гора».

Здесь жили древние сапотеки. Выращивали бобы и кукурузу, разбирались в лекарственных травах. Построили пирамиды и обсерваторию. У них была письменность, похожая на иероглифы майя. Жрецы сапотеков общались с богами при помощи растений-галлюциногенов.

Сапотеки до сих пор остались в этих краях, но не выглядят людьми, способными построить пирамиду или хотя бы объяснить, для чего она нужна. В этом я вижу трагедию человеческой цивилизации – целые народы уходят, оставив после себя невнятные каменные насыпи. Наверняка у сапотеков были свои мудрецы, философы, поэты, юмористы. Но по музеям двух Америк разлетелись лишь зловещие статуэтки чудовищ.

Испанцы выстроили рядом с индейским городом свой собственный, колониальный. Называется Оахака. Город и окружающую его долину конкистадор Эрнан Кортес объявил своей собственностью. При застройке Оахаки испанцы взяли за основу тетрадь в клетку: все улицы параллельны и перпендикулярны. Дома одно-, двухэтажные, а кварталы похожи друг на друга. Квартал по-испански – «куадрас». Если спросить дорогу, прохожие отвечают так: четыре куадрас прямо, три налево. Поиск нужного места напоминает игру в морской бой.

В квадратно-гнездовой планировке есть исключения – например, площадь Конституции с кафедральным собором. По вечерам там собирается весь город. Играет музыка, летают воздушные шары, продаются футболки с портретом субкоманданте Маркоса.

Этот Маркос – легендарный местный Че Гевара. Даже звание взял себе похожее, став идейным наследником революционера. «Субкоманданте» означает – «заместитель командующего». Командующим был сам Че Гевара.

Маркос – борец с глобализмом, выступавший за национализацию природных ресурсов Мексики, за соблюдение прав индейцев, за борьбу с диктатом США и МВФ. Своё лицо субкоманданте не показывал, всегда появляясь в чёрной балаклаве. Его личность установили – это писатель и философ Рафаэль Висенте. Но смысл анонимного Маркоса в том, что им может быть кто угодно: писатель, солдат, фермер. Надел балаклаву – и ты Маркос, можешь продолжать сопротивление, бегая по горам в окрестностях Оахаки.

Святые неугодники