От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в Северной Америке в XVII-начале XVIII в.

В начале Войны Аугсбургской лиги (в английских колониях ее называли Войной короля Вильгельма) в Массачусетсе за скальп взрослого мужчины платили 50 фунтов, за скальп женщины или ребенка — 10 фунтов. [780]При этом никто никогда не разбирался, действительно ли это скальп представителя враждебного племени или нет. Добыча этих кровавых трофеев была прибыльным делом, которым занимались даже женщины и дети. В анналы американской истории вошел случай с Ханной Дастен и Мэри Нэф, которые были захвачены группой абенаки и ночью бежали от них, предварительно убив и оскальпировав двух воинов, трех скво и семерых детей. [781]R Новой Франции отношение к скальпам было несколько другим. Правда, тогда там их тоже покупали, но за сравнительно небольшую сумму — 10 экю, в то время как за живых пленников платили в два раза больше. [782]Позднее квебекская администрация и вовсе отказалась от этой практики (см. раздел VI, главу 1).

Безусловно, французы использовали сложившуюся ситуацию прежде всего в своих собственных интересах. Другое дело, что их интересы в тот момент объективно в значительной степени совпадали с интересами самих индейцев.

Зимой 1691-1692 гг. абенаки продолжали совершать набеги на пограничные английские поселения. Большую роль и этих акциях играл Сен-Кастэн и появившийся в Стране абенаки и конце 80-х годов XVII в. миссионер Л.-П. Тюри. 5 февраля 1692 г. индейцы напали на деревню Йорк, где ими было убито по разным оценкам от 50 до 148 жителей. В июне того же года они совместно с несколькими канадцами попытались захватить прибрежное поселение Уэллс. Однако здесь атака была отбита, и нападавшие были вынуждены ретироваться, разорив окрестности и угнав скот англичан. [783]Кроме таких по тогдашним американским меркам достаточно крупных операций, абенаки, действуя небольшими отрядами, постоянно нападали на отдельные фермы. Именно в результате этих налетов англичанам наносился наибольший урон. Всего за 1690-1692 гг. в Массачусетсе и Нью-Гемпшире было уничтожено около 200 ферм. [784]

В 1692 г. Фипс решил принять меры для обеспечения безопасности восточных рубежей колонии от нападений французов и индейцев. В начале лета 1692 г. он отправил в долину Кеннебека отряд Бенджамина Чёрча, который разорил несколько селений абенаки. Эмиссары Фипса посетили также беззащитный Пор-Руайяль и объявили его жителям, что в соответствии с королевской хартией Массачусетса Акадия является частью этой колонии. Они также пытались склонить поселенцев выступить против французов или хотя бы против индейцев, но верные своим принципам акадийцы отказались сделать это и заявили, что не будут противодействовать англичанам, если те не причинят им зла, но сами останутся нейтральными. Жители Пор-Руайяля резонно заметили, что если они провозгласят себя союзниками бостонцев, то немедленно подвергнутся нападению индейцев. [785]

Во время своего пребывания в Лондоне Фипс убедил короля и правительство в необходимости восстановить форт Пемакид. Вильгельм и Мария издали соответствующий указ, по не дали ни средств, ни людей. Все расходы взяла на себя колония. В начале 169 г. губернатор лично руководил строительством, которое обошлось в 20 000 фунтов. [786]Форт, получивший новое название Уильям-Генри, построили из камня, что в Америке в то время было большой редкостью. Гордившийся своим детищем Фипс заявил, что «форт является настолько мощным, что может сопротивляться всем индейцам в Америке». [787]

Сильная крепость с большим гарнизоном представляла серьезную опасность для французов. Выдвинутая на самую границу Новой Англии она могла прикрывать продвижение английских войск вдоль побережья для нападения на французские посты, либо для осуществления операций против союзных французам индейцев. Кроме того, Уильям-Генри обеспечивал безопасность английских поселенцев, продвигавшихся на северо-восток, на территорию французских владений. Все это прекрасно понимали не только в Бостоне, но также в Квебеке и в новой штаб-квартире Вильбона в форте Наксуа (Нашваак).