От Мировой до Гражданской войны. Воспоминания. 1914–1920

В это же время в Одессу прибыл генерал Эрдели от генерала Деникина с неопределенными полномочиями. Я предложил ему принять главное командование, но он отклонил мое предложение на том основании, что отношение французов к Добровольческой армии не вполне еще определилось. Мне лично, впрочем, показалось, что он просто не хотел впутываться в грязную историю.

Когда петлюровцы вошли в город, то наступил критический момент. Атакуют ли они французов или нет? Если бы они решились это сделать, то французские суда должны были начать обстрел вокзала и тех мест, где они находились.

Все, однако, обошлось благополучно. Гайдамаки прошлись по городу в количестве не более двух рот и затем куда-то исчезли. В городе остались только конные патрули, которые, видимо, избегали приближаться к французским баррикадам.

Так прошло несколько дней. Мы посылали в город за провизией, и некоторые офицеры делали разведку. Все попытки узнать, где их главные силы, были тщетны, что же касается до слухов, то они были самые разнообразные. Число петлюровцев определялось в количестве от 500 до 5000 человек. Командовал ими небезызвестный доктор N, начальником его штаба был полковник Генерального штаба ***.

Консул Энно, капитан Ланжерон и Гришин-Алмазов жили в гостинице «Лондонской», где была главная квартира французов, а я с добровольцами на «Саратове». В случае начала военных действий добровольцы должны были сойти на берег и поступить под команду Гришина-Алмазова.

Я каждый день бывал в «Лондонской» гостинице и там обедал. Она торговала как никогда. Там собиралось множество народа, и сообщались новости. Там же кутили и воины Гришина-Алмазова. Среди них особенно выделялся один офицер по прозванью Белый Дьявол. Он так назывался за свои остриженные по-казачьи, совершенно белые как лен волосы, был очень высокого роста, стройный и с большими серыми глазами. Про него рассказывали разные легенды относительно его храбрости и жестокости, но, по-видимому, и то и другое было преувеличено. Несомненно только то, что и он, и его отряд бешено кутили, не получая жалованья, а следовательно, это была шайка разбойников, пробавлявшаяся грабежом.

В то время вошло в обычай у всех авантюристов формировать свои собственные отряды под разными наименованиями, на что они ухитрялись получать иногда довольно солидные авансы от различных лиц и учреждений. Давали украинцы, петлюровцы, давал и Гришин-Алмазов, когда получил доступ к французскому кошельку. На моей совести был только один Масловский, но и того я скоро уступил Гришину-Алмазову. Большинство из этих господ брали деньги, образовывали себе штабы, платили им жалованье и на этом успокаивались, но были и более предприимчивые, подобно Белому Дьяволу, которые распространяли свои банковские операции на окрестности и выручали недурные суммы. Нашелся, впрочем, один оригинал, к сожалению, забыл его фамилию, который целиком перенес в мой штаб миллион шестьсот тысяч карбованцев, экспроприированных им из казначейства какого-то маленького городка. Эти деньги были для нас очень кстати, так как подкрепили наш уже начинавший ослабевать фонд. Подобные случаи, по-видимому, были очень редки, так как я рассказал единственный, сохранившийся в моей памяти.

Французы в Одессе

Наконец наступил день, на который возлагались такие большие надежды. В Одессу пришли пять больших транспортов и на них бригада французской пехоты под командой генерал-майора N.[321] Транспорты вошли в порт, но высадился только один батальон, который сменил морской десант, охранявший зону французов, а этот последний возвратился на суда. Во всяком случае наша позиция уже окрепла. В тот же день в «Лондонской» гостинице был собран военный совет под председательством французского генерала, в составе двух командиров французских частей, капитана Ланжерона, консула Энно, генерала Гришина-Алмазова, полковника Ильина, командира добровольческой бригады и меня.

На совете полковник Ильин и капитан Ланжерон доложили разработанный ими совместно план действий. Он состоял в следующем: предполагалось занять Одессу русскими силами, находящимися в союзе с Францией. Так как гетман в это время уже пал, а с добровольцами еще соглашения не было заключено, то генерал N объявил, что он не уполномочен выступать на какую-либо партию. Город должен был быть занят русскими, но действующими от имени союзников. Практическая часть плана была проста. На рассвете следующего дня должны были начать действия партизаны Гришина-Алмазова. Они были разделены на шесть или на семь отрядов для занятия вокзала, государственного банка, телеграфа и телефонной станции и еще нескольких пунктов. Каждый отряд должны были сопровождать по два француза с флагами, которым надлежало объявить, что здание занимается от имени Франции, а после их занятия они должны были вернуться к своим частям. Добровольцы составляли резерв, а французы должны были вступить в бой только в крайнем случае. Гришин-Алмазов назначался французским военным губернатором Одессы.