От Мировой до Гражданской войны. Воспоминания. 1914–1920

Характеризуя действия Черноморского флота в общем, можно сказать, что он выполнил следующие данные ему задачи: не допустил высадки сухопутных сил противника на нашей территории, прекратил морское снабжение турецкой армии, действовавшей против Кавказа, почти прекратил снабжение турецкой столицы углем из копей района Зонгулдак – Эрегли, успешно содействовал правому флангу нашей армии в ее поступательном движении и прикрывал высадку десантов, но главной задачи, покрывавшей все остальные, – достичь полного владения морем – не мог, так как «Гёбен» все-таки до самого конца в нем появлялся.

На Дунае в 1916, 1917, 1918 годах

Рени

26 ноября, в день георгиевского праздника, я подъезжал к Рени,[244] месту своего нового назначения. Это совпадение мне показалось хорошим предзнаменованием, и действительно, все последующие ужасы и страдания, обрушившиеся во время революции на нашу армию, коснулись нашего медвежьего угла только краем. Тем не менее обстановка, которую я нашел, была очень невеселая. Наша и румынская армии были в полном отступлении; Бухарест уже был занят неприятелем, и король и двор переехали в Яссы;[245] румынская армия была в состоянии полного разложения, масса офицеров и солдат дезертировала с фронта и пряталась по своим домам; некоторые полки развалились, не сделавши ни одного выстрела, а наши подкрепления подходили очень медленно. Всеми войсками командовал генерал Сахаров,[246] имевший звание помощника главнокомандующего, которым считался румынский король. Генерал Зайончковский, командующий в Добрудже, уже был сменен за отдачу Констанцы и Меджидие и вместо него временно командовал генерал Вобель.

Весь Румынский фронт[247] по плану состоял из четырех армий, двух наших и двух румынских, но наши еще не сформировались, а румынские разложились. Ввиду деморализации румынских войск было предположено отвести их в тыл и привести в порядок при помощи французских инструкторов под командой генерала Бертело,[248] и таким образом вся оборона фактически возлагалась на нас. Оказалось, что генерал Алексеев был совершенно прав, когда предпочитал румынский нейтралитет их активному наступлению, так как мы получили 600 верст лишнего фронта для обороны и дали возможность немцам крепко сцепиться со своими союзниками через Румынию.

Наше отступление было в полном ходу, и мы были в полной зависимости от немцев, так как до прихода всех подкреплений нельзя было и думать о серьезном сопротивлении. Приходилось только гадать, где немцам будет угодно остановиться. Чрезвычайно трудно было снабжать армию, так как железнодорожная сеть в этих местах была слабо развита, и наша колея разнилась с румынской. Большие надежды возлагались на Дунай, но он мог служить артерией только в том случае, если бы мы удержали за собой северную часть Добруджи, а на это надежды было мало.

Ознакомившись с этой неприглядной обстановкой, я с Веселкиным отправился в Браилов[249] явиться генералу Сахарову, имевшему там Ставку. Генерал нас сейчас же принял и произвел на меня приятное впечатление. Он был совершенно спокоен и сказал, что вряд ли немцы еще долго будут наступать и что он считает своей задачей вывести благополучно войска из боев по возможности без всяких катастроф. Он мне приказал подготовить благополучное отступление войск из Добруджи и эвакуацию плавучих средств вниз по Дунаю.

Проводив Веселкина, который был назначен комендантом Севастопольской крепости, я приступил к ознакомлению с вверенной мне частью. Мои функции были одновременно и боевые, и по снабжению армии; боевая часть состояла из двух отдельных отрядов. Первый – морской, состоящий из пяти старых миноносцев, имел задачей оборону устьев Дуная и базировался на Сулин,[250] где нами были реквизированы плавучие средства и мастерские Дунайского международного общества и учреждено временное портовое управление. Второй – речной, состоял из трех канонерских лодок и трех вооруженных тральщиков и имел задачей противодействовать австрийской речной флотилии. Мне же подчинялась и румынская речная флотилия, состоящая из четырех мониторов.

Часть снабжения состояла из четырех морских пароходов, державших правильные рейсы между Одессой и Рени и 16 речных, главным образом буксиров, служивших для буксировки барж, которых было около 50. В устьях Дуная находился еще землечерпательный караван, поддерживавший глубину в так называемом Потаповском канале, прорытом Веселкиным и названном по имени начальника работ по его устройству. Кроме того, в моем владении были два плавучих моста, один в Браилове, а другой в Исакчи, и пять сухопутных батарей тяжелых орудий, расположенных на берегу Дуная и предназначенных для обороны морской базы Рени от нападения австрийской речной флотилии, на случай, если наша флотилия будет вынуждена к отступлению.