От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории второй мировой войны

Поскольку, по мнению Черчилля, условия германо-французского перемирия создали «смертельную опасность» для Великобритании, необходимо было предпринять немедленные контрмеры. Английская разведывательная служба считала, что Гитлер, возможно, попытается начать вторжение в Англию 8 июля. До этой даты и надо было решить вопрос о судьбе французского флота, чтобы иметь возможность сосредоточить английские военные корабли в водах метрополии. Решающее заседание кабинета министров состоялось 27 июня. К этому времени часть кораблей французского флота находилась в портах самой Франции, и предпринять что-либо против них было невозможно. Несколько военных кораблей оказались в английских портах, их можно было захватить силой, если команды отклонят английские условия. Недостроенные линкоры «Жан Бар» и «Ришелье» стояли соответственно в Касабланке и Дакаре, где их караулили английские военные корабли. Особой проблемы они не представляли. Сильная французская эскадра под командованием вице-адмирала Рене Годф-руа базировалась в Александрии и находилась в оперативном подчинении адмирала Кэннингхэма. Эти адмиралы поддерживали дружеские отношения. Вопреки приказу Дарлана о перебазировании эскадры в один из французских портов в Тунисе, Годфруа согласился не выводить свои корабли из Александрии. (Эта эскадра фактически оставалась в Александрии до полной победы англо-американских экспедиционных сил в Северной Африке.) Главная угроза для Великобритании исходила из небольшой военно-морской базы Мерс-эль-Кебир на побережье Алжира, западнее Орана. Здесь находилось сильное военно-морское соединение под командованием адмирала Жансуля. Адмирал Паунд предупредил Черчилля, что корабли Жансуля — в германских руках или самостоятельно — могут вынудить Англию уйти из Средиземного моря и тем самым создать угрозу возможности защитить Ближний Восток и вообще вести войну в Средиземноморье.

Ко 2 июля английское правительство направило адмиралу Жансулю четыре предложения на выбор:

1. Увести корабли в английские порты и продолжать сражаться вместе с Англией.

2. Направиться, имея на борту экипажи уменьшенного состава, в один из английских портов, откуда экипажи будут репатриированы.

3. Направиться с экипажами уменьшенного состава в какой-либо французский порт в Вест-Индии, например на Мартинику, где корабли можно передать под охрану Соединенных Штатов до конца войны.

4. Потопить свои корабли.

В случае отказа Жансуля принять одно из этих четырех предложений английскому военно-морскому флоту приказывалось уничтожить французские корабли, особенно «Дюнкерк» и «Страсбург», используя все имеющиеся средства. Этот «смертельный удар», как Черчилль позднее назовет его, был предпринят по личному настоянию английского премьер-министра вопреки сдержанному отношению к этому плану членов Комитета начальников штабов. Они сомневались, что операция «Катапульта», как был закодирован этот план, увенчается полным успехом. Сам же Черчилль считал, что «на карту было поставлено само существование нашего государства и спасение всего нашего дела».

Проведение операции «Катапульта» было поручено «соединению “Эйч”» («H») — ударной группировке, собранной в Гибралтаре.

В ее состав входил крупнейший английский военный корабль — линейный крейсер «Худ» водоизмещением 42 тысячи тонн, два линкора — «Резолюшен» и «Валиант», 11 эсминцев и авианосец «Арк Ройал». Соединением командовал вице-адмирал Джеймс Соммервилл, получивший утром 1 июля приказ: «Быть готовым к “Катапульте” 3 июля».

Мысль о том, что им надо будет открыть огонь по французским кораблям, привела в ужас адмирала Соммёрвилла и всех его старших офицеров. Адмиралтейству было направлено альтернативное предложение о передаче приглашения французским кораблям «выйти в море» и позволить захватить себя соединениям «H». Соммервилл предупредил, что наступательная операция со стороны Англии «немедленно оттолкнет всех французов, где бы они ни находились, и превратит побежденного союзника в активного врага».

Учитывая то смешанное со страхом почтение, с которым относились к Черчиллю в Адмиралтействе, это был весьма смелый шаг, и Соммервилл получил резкую отповедь. 2 июля ему были направлены окончательные приказания, включая текст личного обращения к адмиралу Жансулю. «Мы полны решимости сражаться до конца, и если мы победим — а мы думаем, что победим, — мы никогда не забудем, что Франция была нашим союзником… Мы торжественно заявляем, что в случае победы мы восстановим величие и территорию Франции».