От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории второй мировой войны

«Рейхсканцлеру Германии господину А. Гитлеру.

Благодарю за письмо.

Надеюсь, что германо-советское соглашение о ненападении создаст поворот к серьезному улучшению политических отношений между нашими странами.

Народы наших стран нуждаются в мирных отношениях между собою. Согласие германского правительства на заключение пакта ненападения создает базу для ликвидации политической напряженности и установления мира и сотрудничества между нашими странами.

Советское правительство поручило мне сообщить Вам, что оно согласно на приезд в Москву г. Риббентропа 23 августа.

И. Сталин».

По своей циничности Сталин не уступал Гитлеру. Теперь путь для них собраться вместе и завершить одну из самых неприглядных сделок нашей бесчестной эпохи был открыт.

Ответ Сталина был передан фюреру в Бергхоф в 10.30 вечера. Вскоре после этого музыкальная передача немецкого радио была внезапно прервана и диктор объявил: «Имперское правительство и Советское правительство договорились заключить пакт о ненападении друг с другом. Имперский министр иностранных дел прибудет в Москву в среду 23 августа для завершения переговоров».

На следующий день, 22 августа 1939 года, Гитлер, получив личное заверение Сталина, что Россия будет соблюдать дружественный нейтралитет, вновь вызвал высших военных командующих в Оберзальцберг, где прочел им лекцию о своем собственном величии и о необходимости вести войну жестоко и безжалостно, а также сообщил им, что, вероятно, отдаст приказ, чтобы нападение на Польшу началось через четыре дня, в субботу 26 августа, то есть на шесть дней ранее намеченной даты. Сталин, смертельный враг фюрера, сделал это возможным.

Гитлер считал «весьма вероятным», что Англия и Франция не будут воевать, но такой риск тем не менее необходимо было учитывать. Но разве он не рисковал ранее — при оккупации Рейнской области, при захвате Австрии, Судетской области и остальной части Чехословакии?

Во всяком случае, наступило время для всех их показать свои боевые качества. Гитлер создал Великую Германию, напомнил он генералам, «политическим блефом». Теперь пришла необходимость «проверить военную машину». Армия должна приобрести опыт настоящих боев до главной решающей схватки на Западе. Польша даст нам такую возможность.

Говоря об Англии и Франции, Гитлер сказал:

«У Запада есть только две возможности вести против нас военные действия:

1. Блокада: она не будет эффективной из-за нашей самообеспеченности и наших источников помощи на Востоке.

2. Атака с Запада с “линии Мажино”. Я считаю ее невозможной.

Другая возможность — нарушение нейтралитета Голландии, Бельгии и Швейцарии. Англия и Франция не нарушат нейтралитета этих стран. Фактически они не смогут помочь Польше».

Будет ли война длительной?

«Никто не рассчитывает на длительную войну. Если бы фон Браухич[19] сказал мне, что потребуется четыре года, чтобы завоевать Польшу, я ответил бы: тогда этого делать нельзя. Глупо говорить, что Англия хочет вести длительную войну».

Разделавшись, таким образом, по меньшей мере, как ему хотелось, с Великобританией и Францией, Гитлер вынул свой козырной туз. Он заговорил о России.