От Мюнхена до Токийского залива: Взгляд с Запада на трагические страницы истории второй мировой войны

Договор о ненападении и секретный протокол были подписаны позднее, тем же вечером на второй встрече в Кремле. Немцы и русские так легко достигли соглашения, что эта пиршественная встреча, которая длилась почти до следующего утра, была по большей части посвящена не какому-то упорному торгу, а оживленному дружественному обсуждению международного положения, страна за страной, с неизбежными обильными тостами, обычными для крупных торжественных межгосударственных церемоний в Кремле. Составленный одним из присутствовавших членов немецкой делегации служебный отчет запечатлел эту почти невероятную сцену.

На вопросы Сталина о намерениях германских партнеров — Италии и Японии — Риббентроп дал обнадеживающие ответы. Что касается Англии, советский диктатор и нацистский министр иностранных дел, который теперь чувствовал себя как рыба в воде, сразу же нашли общий язык. Английская военная делегация, доверительно поведал Сталин своему гостю, «так и не сказала Советскому правительству, чего она в действительности хочет…». Риббентроп в ответ подчеркнул, что Британия всегда пыталась нарушить добрые отношения между Германией и Советским Союзом. «Англия слаба, — хвастливо утверждал он, — и хочет, чтобы другие воевали за ее самонадеянные притязания на мировое господство».

«Сталин охотно согласился, — говорится в немецком отчете, — и со своей стороны заметил: “Если Англия и господствует в мире, то это объясняется глупостью других стран, которые всегда позволяли одурачить себя”.»

К этому времени советский правитель и гитлеровский министр настолько поладили между собой, что упоминание антикоминтерновского пакта более не смущало их. Риббентроп еще раз объяснил, что пакт был направлен не против России, а против западных демократий. Сталин вставил замечание, что «антикоминтерновский пакт в действительности напугал главным образом Лондонское Сити (то есть английских банкиров) и английских лавочников».

В этот момент, как свидетельствует немецкий отчет, благожелательное отношение Сталина привело Риббентропа в столь хорошее расположение духа, что тот даже попытался раз-другой сострить — примечательное событие для этого полностью лишенного юмора человека.

«Имперский министр иностранных дел [продолжает отчет] шутливо заметил, что Сталин, безусловно, был меньше напуган антикоминтерновским пактом, чем Лондонское Сити и английские лавочники. Что думал немецкий народ по этому поводу, видно из анекдота, который берлинцы, известные своим остроумием и юмором, сочинили, что Сталин еще сам присоединится к антикоминтерновскому пакту».

В заключение нацистский министр иностранных дел ударился в рассуждения, как горячо немецкий народ приветствует соглашение с Россией. «Сталин ответил, — говорится в немецком отчете, — что он действительно верит этому. Немцы желают мира».

Этот фарс достиг своего апогея, когда наступило время произносить тосты.

«Сталин по своей инициативе предложил тост за фюрера: “Я знаю, как немецкий народ горячо любит своего фюрера. Поэтому я хотел бы выпить за его здоровье”.»

Молотов выпил за здоровье имперского министра иностранных дел. Молотов и Сталин неоднократно пили за пакт о ненападении, новую эру в германо-советских отношениях и за немецкий народ.

Имперский министр иностранных дел в свою очередь предложил тост за Сталина, тосты за Советское правительство и за успешное развитие отношений между Германией и Советским Союзом.

Однако, несмотря на подобный теплый обмен речами между людьми, которые еще недавно были смертельными врагами, Сталин, по-видимому, в уме испытывал сомнения относительно соблюдения нацистами подписанного пакта о ненападении. Когда Риббентроп собрался уйти, он отвел его в сторону и сказал: «Советское правительство очень серьезно воспринимает новый договор. Он может в качестве гарантии дать свое честное слово, что Советский Союз не предаст своего партнера».

Что же подписали новые партнеры?