От монстра к монстру (СИ)

Лавр-Янссен переводит взгляд на телефон и несколько минут пристально смотрит на него, словно гипнотизируя. Собственно, она сама не знает, чего хочет ― чтобы он продолжил молчать, либо возвестил о приходи смс или звонка. От Романа, желательно, но любой звук, который прорвет едва ли не убивающую мертвую тишину в доме для Янссен был желанным.

Талия, если честно, чувствовала себя потерянной. Она и подумать не могла, что ее жизнь превратится в какой-то сверхъестественный сериал, где ее парень ― упырь, а она сама… Талия опустилась на диван, с которого в воздух поднялась пыль и закрыла лицо руками. Она вовсе не хотела сбегать от Годфри, чувствуя всем своим нутром, что он ― не человек, однако просто не оказалась готовой увидеть все своими глазами. И, что греха таить, она испугалась. И лишь потом вспомнила, каким ласковым и нежным может быть этот парень.

Она не была уверена, что Годфри ее примет. Хотя с другой стороны ― и он, и она монстры. Так может, им наоборот вместе нужно держаться? Талия медлит, а потом подходит к столу и берет телефон. Пропущенные от Романа и не прочитанные сообщения от него же. Талия слабо улыбается ― ей приятно то, что такой с виду жестокий и самовлюбленный мальчишка питает к ней какие-то чувства.

«Озеро Эри. Сегодня в половину двенадцатого. Есть, что тебе показать» ― высвечивается на экране у Романа. Парень озадаченно хмурится, но в нем начинает теплится надежда. Талия дала хоть какой-то ответ после трех дней молчания и, судя по ее выбору место встречи ― которое, признаться, смогло удивить упыря ― она не боялась оставаться с ним наедине. Значит, у них все еще могло быть хорошо. Роман сильно надеялся, что не потерял свою девушку, внезапно оказавшуюся очень любимой.

Сейчас

Роман только в отеле думает, что зря он согласился пойти с ней куда-то, где они будут одни. Конечно, разговор должен был быть приватным, но быть в одной комнате отеля с Талией Лавр, словно переносясь в дни двухгодовалой давности, было странно. А еще потому что они попали под дождь, и первое, что сделала Талия ―стянула с себя черную кочанную куртку, под которой обнаружилась совсем не прозрачная плотная рубашка синего цвета. И если до этого у Романа и были сомнения, то теперь совсем пропали ― Талия что-то скрывала под своей одеждой.

За время их разлуки Роман успел расставить приоритеты. Он, наконец, смог смирится с тем, что Талия не была минутным увлечением, вроде всех прочих девиц, что грели его постель до встречи с ней. Она была его, даже не смотря на то, что сбежала от него на два долгих года. Маленькая стерва, от одного взгляда на которую он сходил с ума от вожделения, принадлежала лишь ему, и Годфри знал, что непременно добьётся того, чтобы она вновь была рядом.

― Я все еще люблю дождь. ― говорит Талия, стряхивая капли с куртки на ковер. ― Даже после того, как он испортил мою одежду.

― Мы будем обсуждать погоду, или твой внезапный отъезд? ―резко спрашивает Роман. Он сам снял пальто, небрежно бросив на кровать. Это не было шикарным номером-люксом, но и дешевой отвратной комнаткой в дешёвом мотеле тоже. Самый обычный номерок в отеле. Талия такие любила, хотя Роман упорно тащил ее в люксы.

Талия оборачивается на парня и усмехается.

― Это неприятная история, Роман. ― девушка подошла к кровати и села на нее по-турецки. Глазами показав на свободную часть кровати, она дождалась, пока Годфри сядет рядом с ней. ― Ты должен обещать, что выслушаешь меня без всяких вспышек гнева.

Роман скрипнул зубами, но по взгляду Талии понял, что она действительно не начнет говорить, пока он не пообещает. И упырю пришлось кивнуть. Талия слабо улыбнулась.

― Хорошо, тогда мне следует начать с того, что в этом была замещена твоя мать. ― Роман практически не удивлен, хотя внутри и вспыхивает волна гнева. Сучка Оливия ответит за это, но позже. ― Ей не нравилось то, что у нас такие близкие отношения. Она пришла ко мне домой ― угрожала, шантажировала, но мне нечего было терять. Кроме тебя, конечно. Но она решила действовать, и остановить ее было невозможным.

― Но почему ты не рассказала мне? ― перебил Талию Роман. В его голосе было много недовольства, однако открытый гнев он смог сдержать. ― Если бы ты мне сказала, я бы нашел выход, и ты бы осталась здесь, со мной.

― Роман, я потеряла всю свою семью. ― Талия грустно усмехнулась. ― Я не хотела, чтобы такое произошло с тобой. Какая никакая, но Оливия твоя мать и мне не хотелось вбивать клинья в ваши и так отвратные отношения.

― И ты решила, что будет легче тебе уехать? Оставить меня, буквально выть от боли, задыхаясь в этом чертовом городе.

Рука Талия ложится на его, предупреждающе сжимая. Годфри делает глубокий вдох, а потом выдыхает, стараясь успокоится. Смотрит на Талию Лавр, которую все еще любит. По венам Романа течёт горячее золото, а в душе тьма, кромешная, вязкая и холодная. В ней легко заблудиться и потеряться навсегда, стоит лишь раз попасть туда ― и не выберешься.