От Москвы до Твери. Речное путешествие

Посещая Никольское-Черенчицы, невольно думаешь о трудной судьбе талантливых русских людей в России, отсутствии должного почитания их памяти потомками. Жизнь Н.А. Львова – это радость и счастье, но и сильные мучения творческой личности в России, человека, благородного по происхождению, опередившего свое время, очень красивого, трудолюбивого, образованного, культурного, фантастически талантливого, которому завидовало огромное число окружающих, которого слишком часто недолюбливало или откровенно травило местное начальство и чиновничество (ибо на его фоне они выглядели недоучками, но грамотными и опытными взяточниками, искусными льстецами перед высшим начальством). Все годы пребывания на казенной службе, отлично выполняя государственные и частные заказы, Н.А. Львов ощущал постоянный дискомфорт. Во-первых, было немало завистников и клеветников; во-вторых, он всегда мучался от произвола и гнета столичных и провинциальных чиновников; в-третьих, вынужден был терпеть флюгерные отношения к нему ряда влиятельных лиц в стране, в зависимости от его позиций при дворе; в-четвертых, он страдал от необходимости компромиссов в отношениях с людьми очень высокого государственного статуса, от которых он зависел; в-пятых, приходилось временами выполнять щекотливые поручения с сомнительными пожеланиями их заказчиков и кое-что другое. В нем беспрестанно и мучительно боролись два человека: примерный семьянин и жертвенный в своих творческих исканиях одинокий одержимый исследователь-новатор, который отдавал творчеству всего себя, не оставляя сил ни для чего другого. Вероятно, творчество и было для него превыше всего, вот почему он и шел на компромиссы с судьбой. Свои таланты он оценивал как Божий дар, как призвание к достойному служению Отечеству, как долг и священную обязанность перед Родиной – Россией; при этом он осознавал, что его профессиональная деятельность, занимающая много его времени, сил, здоровья отчасти умаляют его внимание к делам его семьи. Во всех своих мыслях и поступках Львов был патриотом своей Родины. Он был глубоко убежден, что только сами россияне своим умом, знаниями, разумным и критическим учетом зарубежного опыта могут улучшить свою жизнь, обеспечить процветание России. Он абсолютно не допускал безумного копирования и без корректив переноса в русскую практику зарубежных приемов. Об этом он писал в своих работах. Полезно вспомнить его слова в наше время, когда мы слишком часто бездумно, а то и просто вредно для страны, соотечественников, спешим внедрить в нашу жизнь, работу, быт, иностранные нормы, стереотипы, приемы и предложения, сполна не проверенные практикой для условий российской действительности. Львов писал в 1803 г. об использовании зарубежного опыта так: «Может быть, и оттуда заимствовать будет что-нибуть возможно, не отступая, однако, от сего единственного и твердо во мне вскормленного закона, что для русского человека русские только годятся правила и совсем он не сотворен существом подражательным – везде исполин и везде подлинник». Эти слова были исходным профессиональным принципом и правилом для Львова, но они незаслуженно забыты нами.