От Москвы до Твери. Речное путешествие

Венецианов родился в Москве в купеческой семье, его отец имел греческие корни – состоял в родстве с родом Венециано. В Москве Гаврила Венецианов имел торговый дом, огород, сад, которые славились смородиной, тюльпанами, разными товарами, в том числе и картинами. По служебным делам Алексей Венецианов оказался в Петербурге, где пытался проявить себя и как художник, но успеха не имел и вернулся в Москву. В 1807 г. (в 27 лет) он снова оказался в Петербурге, стал работать в канцелярии директора почт и старался как можно больше посещать Эрмитаж и изучать живопись. Он познакомился с художником В.Л. Боровиковским (1757–1825), стал его учеником, поселился у него в доме. В 1811 г. Венецианову за его «Автопортрет» Академия художеств присвоила звание «кандидата в академики», в том же году в 31 год он был избран академиком. В 1815 г. он женился на Марфе Афанасьевне Азарьевой, оставил казенную службу, стал небогатым тверским помещиком. Тихую жизнь в деревне, живописный труд он предпочел шумной городской жизни. В тверских селах Сафонкове и сельце Трониха он сполна отдал себя живописи и ведению хозяйства. Здесь на Тверской земле он создал полотна, ошеломившие и восхитившие его современников. Но признанные художники обеих столиц часто относились к нему в лучшем случае снисходительно, а чаще – откровенно настороженно, он не имел академического образования и был «вне школы», кроме того, в противовес установкам Академии художеств он много писал с натуры, причем – крестьян и их быт, а еще за своей счет содержал и учил живописи крестьянских детей. Венецианов обратился к императору Николаю I за поддержкой и финансовой помощью, тот назначил ему в 1830 г. в его 50 лет «придворным живописцем» с денежным содержанием. Но Венецианов не спешил ко двору и в 1830-е гг. редко бывал в Петербурге, жил в Сафонкове, продолжал писать свои картины и занимался усадебным хозяйством. В русской художественной истории он остался художником-новатором. Он первым из всех русских художников в полноте и красоте показал простого русского человека, да так искусно, что его современники – авторы и поклонники салонной красоты и манерной живописи оказались в большом проигрыше, были вынуждены открывать до тех пор не известные им сюжеты в русском живописном искусстве.