От мрака к солнцу (СИ)

— Это шокирует, маленький. Возможности твоей расы пугают своей узко направленной, но в то же время очень опасной специальностью. Даже с удерживающими тебя рунами возможности Щупа поражают. И я не могу сказать, что рад, когда ты вытворяешь подобные выкрутасы прямо у меня под носом. Переживаю за твою личность... — со вздохом начал воспитательную беседу, прижимая жену к себе.

— Зря, — осторожно перебили меня, наперед зная, что я хочу сказать, — Чужой мозг не повлияет на меня. Так же, как я не могу прямо повлиять на чей-то. Только внушить какое-то видение, насылать сны, которые мне надо, не больше. Читаю я только твою память, — вздохнул эльф, видя, что я все равно отказываюсь воспринимать все его выходки, как должное.

— Дело не в том, что ты не можешь, Лю. А в том, что учения Кано Ши для тебя пустой звук. Эльфийское мировоззрение играет в этом особую роль. Ты светлый и вряд ли пойдешь на ухищрения, вредные для жизни и рассудка. Я почти на сто процентов уверен, что способности каши строго делятся на какие-то подразряды. Их учат по шаблону. Ты же неогранённый алмаз. Возможности твоего Щупа зависят только от тебя и твоих принципов, идеалов и ценностей. Ранталира учит лишь азам, которые подходят к твоей силе. Реальность Снов — это отдельная Вселенная, милый, пусть и тесно связанная с нами, с Сатороэ, если хочешь. Кано Ши знают уровень допустимого, а ты нет. Твое уникальное мышление не как у каши делает тебя еще более опасным и в то же время слабым, — мрачно поделился я своими мыслями. Лютариэ не нашел, что мне ответить. На кухню мы шли в молчании. Светлый шебуршился в моих мыслях, перебирая эту теорию и так, и эдак...

Тихо хлопаю дверцей холодильного шкафа, вытаскивая вкусное рыбье филе и жареные ножки жуков в палец длиной. Лю от насекомого деликатеса отказался и достал себе скромный фруктовый салат да одну хорту. Подогрев свой ужин, мы пошли в малую гостиную и удобно устроились на кожаном диване, поставив поднос с едой на низкий столик. Я облизнулся и накинулся на еду. Лютариэ неторопливо вел со мной беседу в астрале, поднося ко рту кусочки фруктов, надетые на двузубую вилку. Как обычно, все это выглядело очень забавно. В каждом движении вилки было аристократическое достоинство и неторопливость. На самом же деле принцесса просто не так сильно хотела есть, но составить мне компанию — святое дело.

“...Плетущие нападали не одни. Их поддерживали существа, зовущие себя иллитидами. Они используют тела дроу и рабов в неком подобии тела для себя, подчиняя разумного ментально и занимая место его головы. Конкретнее сказать не могу. Это единственный обрывок разговора древних, который дал мне наводящую информацию. Эти иллитиды очень малочисленны и состоят в выгодном союзе с Пауками. Не трудно догадаться, что именно они и стерли память твоему Дому. Но это не единственная проблема. Это было очень страшное время, любимый. Страшное даже для дроу. Плетущие устроили бойню, задавив Скорпионов количеством и незнакомыми дроу ментальными атаками. Паучий Дух Ллос это что-то совершенно невозможное, мне даже страшно смотреть на территорию Пауков, там все оплетено заклятиями. В штурмовую группу, помимо иллитидов, входили странные существа. Подобное совмещение я видел лишь у кицунэ и нэко. Но в меньшей степени,” — светленький угрюмо замолчал, погрузившись в виденное им. Я даже жевать перестал, увидев образ, кинутый мне Кано Ши.

Жуткое сочетание, даже отвратительное. Самое печальное, что по Наэ и раньше ходили слухи, что Паучьи жрицы перешли все границы и срослись со своим тотемом воедино. Но мало кто в это верил, а зря. Смесь паука и дроу действительно существовала. Лю не знал, как они называются, но эта тварь с верхом эльфа и низом паука явно была проделкой Ллос. Во мне поднялась забытая волна ярости. Вот дхэш! Пауки посмели скрывать ЭТО от всего Подземелья! Где-то под главным городом вероятно целые колонии этих тварей! Мурашки пробежали по спине. Предки, как же мы уязвимы!

— Повторишь для Эфтеры? — мрачно спросил я, отставляя пустую тарелку.

— Хорошо, но Гор, это не единственная новость, — малыш грустно смотрит на меня изумрудными очами, в них боль и ужас. Молча сажаю принцессу на колени, она утыкается носом в мою шею.

— Что может быть важнее? — мягко спрашиваю, заправляя белоснежную прядку за ушко Лютариэ.