От мрака к солнцу (СИ)

Этот мир был живой, его не коснулись вирусы нашей постепенно умирающей планеты. Жители Одалэр слушали свою землю, доверяли ей и жили в гармонии. Человек Земли же глух и не слышал молчаливого, отчаянного крика мира. Часто думая, смотря во сне воспоминания из Подземелий Наэ, я понимал, что не хочу назад. Конечно, боль от потери родных радиоактивной отравой разъедала сердце черными проплешинами, заставляя беззвучно искать ответы у звезд. У удивительных, ярких и многочисленных звезд Одалэр, вспоминая о предках. Но они молчали, оставляя наедине со своими страхами и переживаниями. Я не боялся за себя, мне было страшно за родителей и стариков. Сколько я пробыл в пустоте, ожидая возрождения? Как текло время на Земле? И моя жизнь теперь была длиннее обычной человеческой. Мне было суждено пережить родных людей на многие века, даже не узнав, как они умерли и не имея возможности просто прийти на могилу, просто вспомнить.

Из пальцев вышли когти, впиваясь в кожу ладоней, сжатых в кулак. Да я даже вспомнить их не могу! Поэтому с жадностью впитывал каждый миг новой жизни. Иногда кажется, амнезия прошлой жизни — мое наказание. Словно я не ценил эту великолепную жизнь. Каждую крупицу памяти. А мир и существа вокруг меня стоили того, чтобы запомнить каждую каплю жизни с ними. До малейших подробностей.

Мой взгляд сам уткнулся в Лю. Тогда, два дня назад, что-то резко поменялось в наших отношениях. Светлый стал открытее, доверчивее и теплее ко мне, не страшась делал все, что нравится. Миф лишь глазищами хлопал, глядя на нашу компанию — прижавшийся к моему боку Лютариэ, я, Бонни и Клайд на плечах и Бес, лежащий за нами. Мне до упоения нравилось ощущать живое тепло этого хрупкого, угловатого тела. С уютным и успокаивающим запахом. С большими изумрудными глазами, в глубине которых я видел спрятанную нежность и счастье. И губами, мягкими и вкусными, которые так охренительно было целовать. Поменялось ли мое отношение к принцессе?

Да. Больше нет жесткого отторжения, ершистой нелюдимости и насмешек над молодостью эльфика. Когда мы лежим рядом, во мне рождается порыв ласково притянуть к себе, укутать одеялом и, уткнувшись в белую копну волос, никуда от себя не отпускать. Так эгоистично, но такова уж порода. Эльф дарил чувство самой жизни. Заставлял мое закрытое на все замки сердце дрогнуть и начать бешено колотиться о стенки стального бункера. Потому что до конца раскрыться перед кем-то о своей, о всей своей сущности я не мог. Не мог поверить, что нужен кому-то. Просто так. Кто же из нас подросток, я или принцесса?

Самый большой мой страх — потерять воспоминания. Снова, это равносильно смерти. Ты теряешь прошлое, не понимая, кто ты такой. Поэтому я лихорадочно записывал в дорожный дневник все, что меня окружает. Тут было все — от описания травы и до окружающей природы, погоды, расах, вере, множество легенд, рассказанных эльфами, и некоторые описание моих чувств. Даже маг и мой эльфик втянулись. Были зарисованы изящными тонкими руками красивейшие иллюстрации цветов, животных, даже созвездий, которые я знал, и какие-то их описания, и чувства. Лю придумал вложить в него высохшие с помощью магии цветы. Тоже на память. Когда спрашивали, зачем это? Я так и отвечал, чтобы помнить, смотреть и показывать кому-то. Так и прозвали — Дневник Памяти.

Как же хорошо, что солнечная река такая длинная. За два дня мы прошли половину пути к границе. Лиловые степи — это грань между многими странами. Они соприкасались и с Трасевайстом со стороны Поднебесного Хребта, прилегающего к пустыне, с Алдой, надежно отгораживающей светлых от Рассветного Леса и других государств. Дальше, за горизонтом, лежал Рассветный Лес. Это место, где могло произойти все что угодно и встретиться мог кто угодно. Лес был домом для полукровок, магической живности, дриад, фэйри... Да мало ли кого. Там лояльно относились ко всем. Даже к дроу, если они ведут себя прилично. А уж диковинных и таинственных мест хоть отбавляй. Там-то мы и хотели побродить да посмотреть, что да как. А дальше посмотрим...

Для ночлега выбрали поляну, поросшую сочной зеленой травой, окруженной сплетениями из корней, меж деревьев-великанов. Костер разводить не стали — диких зверей тут хватало, да и было не особо холодно, а еда оставалась. Расстелили одеяла поближе к друг другу, привязали лошадей и сели ужинать вяленым мясом с аппетитными лепешками. Меня все еще не покидало напряжение, но вокруг было так спокойно. Шевелилась трава под легким дуновением проникающего в лес ветерка, копошились на верхушках деревьев зверьки, похожие на шестиухих лемуров полосатой, под деревья, расцветки. Только привычного для леса гомона птиц да насекомых здесь не было. Странный Одалэр. Выпустил стражей из цилиндров побегать. Спать легли рано. Эльфам нужно отдохнуть. Мне хватает три потока для сна, чтобы отоспаться.