От начала и без конца

Просыпа ясь в потливом бреду
от лавкрафтовских ужасов реалий,
я кричу из окна на весну:
«Помоги мне очнуться
от зимних, невнятных,
скрупулёзно-дотошных
историй причин,
что, казалось,
навечно пристали,
собираясь вступить в диалоги
с теми, кто разорвал свою связь с поднебесьем,
что диктует отрывки
государственных писем,
дабы склепы могли стать всем домом».

Просыпаясь от звуков природы

в этих каменных джунглях, сносящих мне крышу,
беззаботно уставши,
молясь на икону,
я кричу на людей, нарисованных болью,
что пора отпустить свои мысли на небо,
чтобы в стае они растворились.

Собираясь одеться в лохмотья,

что пропахли в дыму, забродившем от лени,
мои демоны громко рыдают спросонья.
В новом дне я солдат безуспешный.

Выводя их на улицу залпом —

ведь прогулка даёт своевременно силы, —
я бегу от себя в зашнурованных тапках.
В этот миг я – гроза приключений.

Я не буду стараться забыться

в алкоголе и травах природы.
Моя цель – показать,
рассказать, что я честный,
не давая сомнениям фору.

Просыпаясь от запахов серых,

что не встретятся точно всем людям, кто смелый,
я найду оправдания,
забросав полки ложью,
почему не могу быть счастливым.

Часть души

Мне та к жаль,
что я не был атомом.
Ну, в том плане,
что я был бы повсюду.
Целовал бы тебя ночами
и на юге встречал под утро.
Побывали бы вместе во впадине —
Марианской и той, где желания.
Там, где ценят тебя за поступки
и любовь лишь взлетает, не падая.
Мне так жаль,
что родился я клоуном,
лишь по жизни смеясь над другими.
Я хочу рассказать тебе больше
о массивных и жаждущих мыслях.
…Понемногу?
Ну да, поэтапно.
Ты мне часто твердишь, что я избран!
Это давит на клетку грудную,
и, конечно, капризность всплывает.
На дороге, где нет светофоров,
я застроил свой мир из заборов.
Тут куда ни пойди,
тень от серых людишек.
Все хотят, чтобы им было ново,
чтобы было совсем как в Париже.
По-французски?
Скорее по-свински.
Тут за цель себе взяли обиду.
И пока твоё сердце
не пробьёт ровно полдень,
мы не станем друг к другу чуть ближе.

Сеньор

Пьяный, ревнивы й и бедный.
В часах позолоченных,
в меха разодетый,
не ищущий смысла,
но любящий женщин —
держать их за шею
и рвать с них одежду.
Не знающий страха,
в себе лишь уверен,
повсюду и вовсе
во всём видит жертву
своих безобразий,
своих извращений
над телом прекрасным,
ребёнок вселенной.
Упавшие души
в земле – как растенья.
Вода для них – жизнь,
спирт – разрушенье…

Мотив