Читаем От него к ней, и от нее к нему полностью

Милостивая государыня, Екатерина Семеновна! Посылаю вамъ почтеніе и съ любовію низко кланяюсь отъ извстнаго вамъ кавалера, Ивана Петровича Ярыченко. Это моя фамилія. Милая Катя, осмлюсь вамъ заочно объяснить мою любовь къ вамъ и притомъ спросить, какой конецъ вы мн положите, а также прошу непремнно прислать мн отвтъ о вашемъ согласіи идти ко мн въ любовь и желаю я отъ васъ имть любовь.

Въ лейбъ-гвардіи…..скій полкъ, въ пвческую команду, спросить пвческаго баса Ивана Петрова, сына Ярыченку.

V.Отъ нея къ нему.

Милый мой другъ, Петръ Степановичъ! Посылаю вамъ поклонъ и сердечно вздыхаю о васъ, хотя двушк объ этомъ говорить стыдно. Ну, да ничего. Письмо это сожгите и пусть оно будетъ какъ на дн моря. За сережки и платочекъ благодарю и жму ихъ къ сердцу! Теперь если-бы казакъ, такъ хорошо-бы было… Вс мои подруги съ казаками. Открыться вамъ въ любви мн стыдно, но ежели хотите, то приходите въ Николинъ день, вечеромъ, въ Александровскій паркъ. Я тамъ буду и ежели васъ не будетъ, то буду страдать, а ежели вы будете, то буду рада и буду какъ на неб, Пришла-бы и въ воскресенье, но идутъ со двора поваръ и лакей, а барыня все ругается, такъ какъ ей измнилъ ейный душенька. Мы будемъ жить на дач на Черной Рчк и тамъ будемъ видться въ Строгоновомъ саду. Другу вашему скажите, чтобъ онъ такихъ писемъ не писалъ. Катя не Богъ знаетъ какая: за нея два чиновника сватались и она даже хочетъ выйти за одного человка, а человкъ этотъ хочетъ открыть табачную лавочку. Лети письмо другу прямо въ руки. Если-жъ другу непріятно. то лети письмо обратно.

Пелагея Спиридонова.

VI.Отъ него къ ней.

О, безцнный другъ, Поля! О, ангелъ небесный! Благодарю изъ глубины души и тла. Отъ радости у меня голоса прибавилось на цлую ноту. Бралъ верхнее соль, теперь беру ля. Всю ночь плакалъ и окропилъ подушку слезами. Ангелъ Божій, мой пригожій, съ херувимомъ даже схожій. Жду Николина дня, какъ манны небесной. Любовь моя ужасна и сердце въ трехъ мстахъ прострлено твоими очами! Купидонъ! Нимфа! Приходи! Приходи! Какъ получу отъ регента разсчетъ, сейчасъ-же куплю казакъ и брошу къ ногамъ твоимъ. Извини, что мало написалъ. Идемъ отпвать одну генеральшу.

Пвчій теноръ Петръ Носовертовъ.

VII.Отъ нея къ нему.

Что это значитъ, ангелъ мой, что я не вижу тебя, Петя, съ Николина дня? Ты назначилъ мн быть въ четвергъ въ Лтнемъ саду. Я была, а тебя не было. Что это значитъ? Я все время плакала. Хотла идти въ казармы, да стыдно. Члю-же казакъ? Прошлый разъ въ Александровскомъ парк я всю тальму на скамейк испачкала и мн казакъ нуженъ. Напиши отвтъ.

Твоя на вкъ Поля.

VIII.Отъ нея къ нему.

Радость сердца моего, Петръ Степанычъ, что-же ты не отвчаешь на мое письмо? Я къ теб всей душой и любовію, а ты молчишь. Успокой мое сердце и напиши отвтъ, а также когда-же мы пойдемъ покупать казакъ? Сообщи, другъ любезный. Вчера я видла, какъ ты переходилъ улицу. Я кричала, кричала, но ты не обернулся. Что это значитъ? Цлую тебя мильонъ разъ.

Твоя Поля.

IX.Отъ нея къ нему.

Что-же это значитъ, другъ мой, Петръ Степанычъ, что ты ничего не пишешь и нигд тебя не видать? Ужь здоровъ-ли ты и не лежишь-ли въ больниц? Завтра барыня детъ въ ПавловскЪ и я свободна. Приходи ко мн и тогда мы можемъ пойдти покупать казакъ. Ахъ, мой ангелъ, какъ я страдаю о теб и вся изныла. Приходи или напиши отвтъ. Я для тебя ничего не пожалю.

Твоя Полинька.

X.Отъ нея къ нему.

Милостивый государь, Петръ Степанымъ! Теперь не посылаю вамъ даже и поклонъ, потому-что вы свинья. Вы меня вовлекли и я вамъ поврила. Ахъ, какая я дура! Вчера я разсердилась, какъ змя. Я все узнала, какой вы низкій человкъ и какъ вы низко о мн относитесь. Я узнала отъ вашихъ товарищей. Нешто такъ длаютъ съ двицей? Ахъ, вы свинья, свинья! Плюю вамъ въ глаза, и теперь ни въ жизнь никому не поврю.

Пелагея Спиридонова.

1874

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза