От ненависти до любви (СИ)

   Ибо Ран не тешил себя надеждой, что дядя может не знать о них. Даже несмотря на то, что они никогда не обсуждали это вслух. Сердечные и личные дела Мистраля касались только Мистраля. И дядя с детства, давал племяннику понять, что Ран может рассчитывать на уважение и признание себя в качестве взрослой и самостоятельную личность, способной разобраться с собственными проблемами в той мере, что бы это не доставляло хлопот окружающим. Но высказывая доверие к способностям и уму Мистраля, вряд ли дядя не считал возможным шпионить за ним, что бы находиться в курсе ситуации. На его месте, Мистраль бы сделал тоже самое, поэтому, не обманывался.

   Но встречаясь по делам, Рандо никогда не заводил речь об Ири Аре.

   А Мистралю хватало ума и благоразумия не только не распространяться, но и сделать так, что бы эти личности попросту не пересекались между собой.

   Придёт время и он представит их друг другу.

   Но сейчас он хранил и берёг Ири, всячески ограждая неопытного юношу, от тёмной стороны своей жизни и той грязи, которую она представляла.

   Когда придёт время сделать выбор, Мистраль будет находиться рядом. Возьмёт Ири за руку, научит всему и лично проведёт через этот неприятный жестокий океан, всячески поддерживая, оберегая советами, помогая не оступиться, и не запутаться в сложном хитросплетении стратегий и тактик.

   Но пока Ири Ару представлялась возможность, "просто жить", Мистраль делал всё возможное, что бы его возлюбленный "просто жил". Легко, беспечно, без проблем, обязательств и ответственности, в той особенной неповторимой поре безответственного сумасбродства и юности, которой был лишён сам.

  

   И поэтому, разыскивая сейчас решившего сыграть в прятки любовника, Мистраль улыбался. Испытывая предвкушение, нетерпение, волнение и лёгкий трепет при мысли, что когда он его разыщет, обязательно стребует себе награду. И не представлялось секретом какую.

   В кармане позвякивали ключи, от комнаты отдыха, в которой он запланировал опробовать новый диванчик, завезённый совершенно недавно, не стоило даже гадать с чьей подачи.

   Скользнув равнодушным взглядом по доске с результатами экзаменов, Грандин миновал "центр напряжения". И Ильт и Эльресто Ал, занявшие наблюдательную позицию в одной из ниш коридора, облегчённо перевели дух, понимая, что Мистраль НЕ ЗАМЕТИЛ. А значит, можно сообщить Ири, и "тропками - тропками" вывести из академии. После чего открыто подвести Миста к этому "очевидному кошмару", дав Грандину возможность перебеситься на месте и тем самым спасти Ара, от незамедлительной взбучки.

   Уж если у друзей реакция оказалась самой возмущённой, то реакцию Мистраля, можно было смело умножать на десять, а то и на двадцать, в свете того, что староста являлся самым рьяным борцом за успеваемость в учебных рядах и безжалостно боролся с отстающими. За непростительную небрежность к знаниям, добиваясь подчас исключения.

   Упрекнуть самого Мистраля, в свете первого места по оценкам, разумеется представлялось необоснованным, разве что позавидовать чужой гениальности. Но так же ни у кого сомнений не вызывало, не обладай Мистраль исключительно талантливой головой, и тогда ледяной принц сумел остаться первым. Он не признавал за собой позиции второго. Не признавал настолько, что готов был часами зверски загонять себя, ради галочки в личном мирке. И все кто сталкивался с Грандином с первого курса, и видел чудовищные титанические усилия, что прикладывал Мистраль, осваивая то, что не давалось ему, - ведь он не был богом, - предпочитали заткнуть рот. Репутацию ледяной принц создал себе с нуля, с безумной, бесконечной, изнуряющей работы над самим собой и собственным самосовершенствованием. Тратя на фехтование не два часа, а четыре, загоняя себя вольтижировками до тех пор пока не валился с лошади, для того, что бы поднявшись закусить губу и снова сесть в седло, сверкая бешенством взгляда.

   "Я слишком хорош, что бы оказаться вторым" - небрежно отшучивался Мистраль, по поводу своего несомненного кричащего превосходства.

   Но те немногие, кто знал и видел упорство ледяного принца, имели возможность собственными глазами убеждаться, что ценой его победы становился нелёгкий и упорный труд, и редко удача, везение и стечение обстоятельств.

   И это не могло не вызывать глубокого уважения, почти преклонения перед этой стальной силой воли, никогда не приспосабливающейся к обстоятельствам, но неизменно приспосабливающей обстоятельства под себя.

   И поэтому оставалось верить, что добравшись до любовника, Грандин Мистраль по дороге успеет отстыть и обдумать ситуацию, прежде чем сгоряча натворит нечто такое, о чём будет сожалеть.

   Во всём что касалось Ири Ара, хладнокровный, терпеливый и отстранённый Мистраль, превращался в бешенного, импульсивного, абсолютно несдержанного скандалиста, теряющего рассудок и не отдающего отчёт в собственных действиях и словах.