От ненависти до любви (СИ)

   - Всегда подозревал, что ты сообразительный парень. Интересно, и зачем ты только прятал этот талант? - Мистраль коротко поцеловал его в висок и поправил одежду, не позволяя себе демонстрировать ни малейшего следа гнева. - Значит, не будем терять времени. Ири, - прибавил он как всегда по особенному издевательски растягивая его имя, что говорило о том, что кое в чём Мистраль, всё таки не изменился.

   За их спиной кашлянул господин Магнеус. Кажется, при виде сидящих на полу юношей старика едва не хватил удар. Особенно если учесть что Ири Ар сидел, а точнее почти лежал коленях Мистраля Грандина.

   - Я нашёл книгу, - промямлил Магнеус, не зная, как вести себя в подобной ситуации. Молодые люди стоящие гораздо выше по социальной лестнице не относились к числу тех, кому он без опаски мог сделать замечание, даже имея на это полное право с позиции возрастного авторитета.

   - Большое вам спасибо. - Невозмутимо словно ничего не произошло, Мистраль поднялся с пола и поставил на ноги красного как варёный рак любовника. В отличие от Миста, в любой ситуации способного вести себя так, словно делал окружающим огромное одолжение, Ар подобной непрошибаемостью не обладал.

   - Запишите на моё имя. Я заберу её завтра, а сегодня...

   Он жёстко перехватил, вознамерившегося смотаться под шумок Ири, за шиворот, и притянул обратно, перехватив поперёк для надёжности. - Вынужден откланяться... Дела.

   И обаятельно улыбнувшись, Грандин с достоинством покинул помещение. Бесцеремонно таща за собой, вяло упирающегося Ара и оставляя шокированного господина Магнеуса пребывать в полнейшей растерянности.

  

Глава 25.

   - Ири, не отвлекайся. Записывай условие.

   - Ран, пощади. У меня пальцы болят и спина затекла. Ты не учитель, ты чудовище. В конвенции о правах написано, что обучение не может длиться больше двух часов без перерыва...Я кушааааать хочууууууу!

   Ири жалобно ныл, и подкупающе морщил носик, испробовав на нём все представляющиеся возможными средства: от откровенных выклянчиваний до попыток изобразить обиду, рассориться, и снова начать ныть и уговаривать, предлагая откупиться.

   Ири даже пытался удрать, пользуясь тем, что Мистраль отвернулся, ровно для того, что бы через несколько минут въехать в кабинет, переброшенным через плечо громадного лакея с каменной рожей...

   Мистраль Грандин учёл абсолютно всё, перекрыв кислород, перерезав ходы и выходы к отступлению.

   Альфонсо и Эргет лазали ночью под окнами и посылали Ири передачки с записочками, которые Ар спускал и поднимал на верёвочке, ибо всё остальное оказалось строжайше запрещено; посетителей разворачивали на пороге. Имело ли смысл рассказывать, каких усилий друзьям стоило ночью пробраться в сад, для того, что бы спешно удирать через забор, от спущенных с цепи догов, которых сторож выпустил во двор, приняв студентов за воров.

   Мистраль старательно не замечал происходящего, усиленно апробируясь в роли домашнего тирана. Просто покидать помещение и отворачиваться ему приходилось всё чаще и чаще, ловя себя на мысли, что скоро он совершенно разучиться светски вежливо смеяться, потому что, большую часть времени дико, непристойно ржал, совершенно невоспитанно, как непотребный конь.

   - Вставайте студиозы, все по местам!

   Последний наш час наступаааает

   Врагу не сдаётся наш гордый собрааааат...

   Забравшись на стол Ири горланил, песню, устроив решительный бунт и революцию, скандируя

   - Нет, Мистралю! Нет учёбе!

   Из тетрадки он сделал плакат, на которым жирными буквами было расчерчено: Хочу каникулы!!!

   На первый раз, Мистраль на это повёлся, и стащив прыгающего бунтаря с митингующей трибуны, действительно устроил каникулы. Долгие, длинные, большие, глубокие такие каникулы.

   Сначала на столе, потом на полу, затем на диване, потом каникулы продлились в спальне, продолжились в ванной, и завершились в библиотеке, куда Ар практически приполз на четвереньках, слёзно умоляя Мистраля о пощаде, согласный учиться, учиться, и ещё раз учиться, как заповедовал Великий Мистраль. Великий Мистраль мученически задыхаясь от давимого внутри хохота, милостиво обещал подумать, посмотреть на поведение, учесть успехи и старательность ученика.

   Вооружившись указкой и похлопывая ей себя по ладони, дабы нагнать ещё больше страха неминучего, Грандин рысью рассекал по кабинету меряя периметр пространства и менторским тоном, объяснял тему дифференциальных уравнений, аккуратно выписывая формулы на доске.

   В отличие от остальных предметов математика давалась Ару сложнее всего. Он её страстно ненавидел и если остальные предметы проходили быстро, легко и с энтузиазмом, то всё что касалось этого предмета, превращалось в увлекательную тягомотину. Увлекательную со стороны Мистраля, ибо учеником являлся Ар. Тягомотину, со стороны Ири, ибо "эту тягомотину он ненавидел, и тягомотина - это тягомотина!!!! Какой математикой её не обзови. Тя - го - мо - ти - на"