От ненависти до любви

Шихан подхватил дождевик, топор и торопливо ушел, растворившись в темноте.

Я с недоумением посмотрела ему вслед. Какие дрова? Что сейчас можно найти, если в двух шагах ничего не видно! Но тут поймала взгляд Маркела.

– Слухай сюда, – произнес он скороговоркой. – Я ведь не все рассказал. Игнат шибко ругается, когда про клады завожусь. Не верит он в них. «Ерунда, – кричит, – выдумка!» Но тебе скажу быстренько, пока старый дровец ищет. – С видом заговорщика Маркел поманил меня пальцем, чтобы села поближе. – Через пару дней вернулся я в тот курган с одним приятелем, – начал он рассказ с видом заговорщика. – Кирки прихватили, лопаты, даже лом не забыли. Хотелось посмотреть, что за той стеной прячется. Только обвал там случился, завалило вход. А мы все равно копать взялись. Через метр примерно наткнулись на настил из листвяжьих чурбаков. Вытащили мы их, чуть не надорвались. Через метр – еще один настил. А под ним комната – не комната, плитами выложена, а на них кресты выбиты. Православные… Но только мы одну плиту вверх потянули, как загудело все, засвистело… И земля как в воронку стала проваливаться… Ветер кругом поднялся! Деревья как спички ломал! Мы кирки побросали, лопаты… и – оттуда со всех ног… А потом слышал: провал там образовался… Громадный, но мы больше туда ни ногой!

У меня похолодело в груди, но я сдержалась и спросила спокойно, хотя почти не сомневалась в его ответе:

– В каком году это случилось?

– Да в конце семидесятых, наверно, – дед поднял глаза к небу, – врать не буду, точно не помню, в каком годе. Но экспедиция тогда на провал приезжала. Кто там работал и что нашли, сказать не могу.

– Что они могли найти, если там дед Маркел кайлой прошелся, – усмехнулась я. – Но ты говоришь: плиты не вытаскивал?

– Нет, – отмахнулся дед, – только попробовали, и как началось!

– Что ж раньше не рассказывал?

– Так никто не спрашивал! – удивился Маркел. – А клады рыть – штука заразная! Бывало, старую монету в руки возьмешь, и дух захватывает. Где, думаешь, тот хозяин, что ее в руках держал? Небось уже и косточки сгнили! И имя забылось! А вот полушка или денежка, что он во дворе своем потерял, столько веков в земле пролежала, и надо же – ничего ей не сделалось! Игнат этого не понимает, аж зеленеет весь! Вон в позапрошлом годе встретили копателей, так он ружжо на них наставил и орет: «Убирайтесь к чертовой матери!» – а сам побелел, словно нечисть какую увидел! Ну, те свои орудия подхватили и бежать!

– Копатели? – удивилась я. – Где это было?

– Да в тех же краях! Недалече от Макаровки… Там который год кто-то копает…

– И сейчас, что ли?

– Не, в этом годе не знаю. Давно мы там с Игнатом не бывали.

– Как эти копатели выглядели?

– Ну, как выглядели? – Маркел задумался. – Мужики и мужики. Трое их было. Молодые вроде, крепкие. Мундирование у них нехитрое: куртки брезентовые, как у геологов, да сапоги резиновые. Лиц-то я не разглядел, в накомарниках они были. Мы их когда заметили, сразу не поняли, чем занимаются. То ли косят, то ли сеют. Идет по полю мужик и машет длинной трубой с тарелкой на конце, а за ним двое тянутся – с лопатами.

– С металлодетектором работали, – сказала я, – вроде миноискателя.

– Ну да, вроде, – кивнул Маркел. – Тебе виднее…

За нашей спиной раздался шорох, а затем словно камушки мелкие посыпались. Мы с Маркелом дружно оглянулись. Я подумала: «Шихан возвращается!» Никого! Я продолжала с тревогой вглядываться в темноту. Куда подевался этот вздорный старик?

– Да ничего с Игнатом не случится! – Маркел, видно, заметил мое беспокойство. – Иди, ложись! Я его дождусь. Чайку похлебаю, табачка твово всласть покурю. Игнат небось за лошадьми пошел. Мы их недалече, в полуверсте отсюда оставили, чтобы по каменюгам ноги не ломать.

– За лошадьми? – поразилась я. – Кого он в темноте найдет?

– Дак то Игнату не помеха, – с гордостью произнес Маркел. – Он ночью лучше видит, чем ты днем. Волчара, одним словом…

– Волчара? – пробормотала я, устраиваясь на пихтовом ложе.

Дед что-то сказал в ответ, но я уже не разобрала, что именно. Я заснула. Мгновенно! Впервые за последние дни без тяжких раздумий и даже угрызений совести.

Глава 22

Проснулась оттого, что замерзла. Села, натянула куртку, огляделась. Ботинки мои стояли в изголовье, тут же лежал карабин. Я обулась и выползла из укрытия. Дедов не было и в помине. Костер горел еле-еле, но на чурбаке лежал какой-то сверток. Я развернула его и хмыкнула. Ломоть хлеба с куском вяленого мяса и еще что-то отдельно, в носовом платке. Развернула и его. Надо же! На ладонь скатились три патрона для «макарова». Не забыл Шихан о своем обещании. Выручил! Значит, деды мне не привиделись. Только куда испарились? Судя по всему, убрались потихоньку с рассветом. Но с какой стати? Что за спешка?

Я оглядела поляну вокруг костра. Ничего не забыли старые, кроме меня. Или пожалели будить? Но почему не подумали, как буду выбираться?