От НТВ до НТВ. Тайные смыслы телевидения. Моя информационная война

Осмелюсь заявить, что меня и Юлю с Марком и его супругой Этой связывают дружеские отношения. Невзирая на разрыв с Гусинским и всей системой RTVi, с Меерсонами мы и созваниваемся, и встречаемся при первой возможности. И начало этой взаимной симпатии пришлось именно на мою первую поездку в Тель-Авив. Уже в 2010 году, когда я отмечал свой день рождения именно в Израиле, Марк и Эта подарили мне совершенно роскошный альбом об Иерусалиме, сопроводив подарок подписью на русском языке: «42. Не знай горя. Не знай зла. Святой город хранит тебя! Эта и Марк». Вообще они – очень красивая пара. И очень трогательная. Марк и сам, как я уже говорил, небольшого роста, но Эта на его фоне выглядит просто Дюймовочкой, такая она миниатюрная и изящная. И она единственная, кто всегда называет своего мужа – Марек. Получается очень по-домашнему.

Иногда мне казалось, что Марка тяготит работа с Владимиром Александровичем. Он никогда в этом не признавался, никогда ни на что не жаловался. Но при постоянном общении чувствовались неудовлетворенность и даже обида, которые он испытывал по отношению к Гусинскому. Возможно, я абсолютно неправ в этом утверждении и на самом деле все было не так. Но, когда Гусинский продал RTVi, я позвонил именно Марку. И он был искренне рад случившемуся! Официально он, как генеральный директор израильского отделения телекомпании, не давал никаких комментариев, но мне рассказал, что наконец-то вздохнет свободно. «Я просто счастлив, что Володя продал канал!» – радостно сказал он мне. «Что же ты будешь делать?» – спросил я, поскольку меня вопросы трудоустройства всегда очень волнуют, а Марк Меерсон как-никак старше меня на двадцать с лишним лет. – «Ты что, думаешь, мне нечем будет заняться?» – искренне удивился полковник израильской спецслужбы. И знаете, с тех пор, с момента окончательного перехода телекомпании RTVi к совершенно посторонним людям, прошел уже не один год, но Марк Меерсон действительно выглядит счастливым человеком! Он жив, он здоров, он путешествует вместе со своей женой, а ведь этой возможности он был лишен все те долгие годы, что работал рядом с Гусинским. У него растут внуки, и их становится все больше и больше, по крайней мере к каждой из наших новых встреч количество их фотографий все увеличивается! И я ловлю себя на мысли, что Марк живет правильно. И мне не грех брать с него пример: учиться терпению и радости. Я знаю, что отсутствие этих качеств – мой большой недостаток, мягко говоря. Я – человек очень закрытый и постоянно рефлексирующий, что, конечно, не может не огорчать и не угнетать моих близких. Честно сказать, я вообще не представляю, как моя жена меня терпит, такого эгоиста и нытика? Хотя, с другой стороны, я же не полковник «Шабак», я всего лишь сержант запаса Советской Армии, так что у меня еще есть время исправиться!

Глава 24

И все же главным человеком на RTVi, конечно, являлся Гусинский. Наша группа встретилась с ним то ли на второй, то ли на третий день пребывания в Израиле. Это произошло в каком-то ультрадемократичном заведении общественного питания, каковых в Тель-Авиве великое множество. Глава телекомпании приехал на служебном «Мерседесе», чтобы пообщаться с нами за скромной дневной трапезой. Разговор особо не клеился. Собственно, это и не было связным разговором, так – ненавязчивое словесное шелестение, как это бывает при первом знакомстве ранее неизвестных друг другу людей. Повторю, каждый из нас видел Гусинского в прежней жизни в лучшем случае один раз. А он нас если и видел когда-либо, то совершенно не помнил. Это было чертой его характера. Лицо и имя Владимир Александрович запоминал только тогда, когда понимал, что с этим человеком он будет иметь дело хотя бы некоторое время.

По окончании общего рабочего обеда Гусинский тихо попросил меня прийти на личную встречу. К тому моменту я по-прежнему ничего не знал о его планах и считал целью этой поездки в Израиль шефскую помощь коллегам. Но мне тогда уже было суждено стать тем избранным, выбивающимся из общей массы сотрудников человеком, на которого шеф возлагал определенные надежды. Встречу Владимир Александрович назначил в ресторане Raphael, одном из самых пафосных мест города – о чем я тоже, разумеется, не знал. Не думаю, что он хотел произвести на меня впечатление. Скорее всего, Гусинский просто испытывал нехватку времени, а до «Рафаэля» он мог дойти из своей квартиры за пару минут. Я – тоже, хотя в тот приезд я жил не в легендарном отеле Dan Tel Aviv, а в гостинице попроще, под названием Lusky Suites, находившейся буквально напротив. Гусинский же владел (и владеет) квартирой в небоскребе King David, составляющем с отелем Dan единый архитектурный ансамбль. В общем, в этом «Рафаэле» и произошло мое окончательное грехопадение.