От одного сладкого страха, до двойной горькой любви (СИ)

— Я их страхи чувствую очень сильно. Мне продолжать лежать, или же встать? — Пеннивайз оглядел всех. — Ужас, как же вы боитесь меня. — и улыбнулся.

— Ты… Ты так много убил, как тебя не бояться?! — спросил Дик, и отстранился дальше, чтобы за его слава ему не дали по щам.

— Вставай. — сказала Стефани, и клоун, словно вампир из гроба, встал из пола во весь рост. И он пугал до жути, что уж скажешь. Так всегда.

— И… Теперь мне необходимы объяснения, почему ты нам не дала убить его? Он же… Господи, он же чуть не сожрал тебя в детстве, разве тебе не хочется отомстить?! — воскликнул Майк, и в страхе покосился на клоуна, который без интереса смотрел на всех них.

— Я люблю его. И когда была маленькая, любила. И Майк… — Стефани взглянула на Андерсена так, как никогда раньше. Взгляд тёмно-зелёных глаз с блеском любви, без привычного одиночества. — Я всё помню.

— Предупреди их, благодаря кому всё вспомнила. — злостно улыбнулся клоун, и сложил руки на груди. — Что-то я есть захотел. — и шуточно глянул на всех детей вокруг.

— Майк, мы… потом поговорим, ладно? — Дик, Натали и Люк быстро ушли вон из этого места.

— Тётя Стефани… Но разве… Вам не страшно? — спросила Розали, глядя на клоуна и на неё саму.

— Эх… Давайте поговорим дома, хорошо? Я устала. — спросила Стефани и все согласились. Отправившись к выходу, Розали и Майк шли своим путём, тем же, как они сюда и попали. А вот Пеннивайз со Стефани поднимались другим путём, который знает только клоун. Это была небольшая труба, по которой можно было спуститься или подняться с помощью веревок. Но наш клоун, не просто клоун, поэтому он смог без труда, пройти по вертикальной поверхности вверх, держа в руках свою любимую. — Разве, ты не хочешь есть?

— Удивительно, но страхи этих детей не вызвали во мне звериный инстинкт. Твоя любовь насыщает меня лучше другой плоти. — улыбка клоуна для Стефани была не такой обычной, страшной. Наоборот, он улыбнулся ей так же, как в детстве… Нет, он всегда ей так улыбался, но теперь она видела в нём не людоеда-клоуна, нет, она видела в нём возлюбленного, подарившего ей то, чего она никогда не получала от других.

Выходя в город, клоун перевоплотился в «Роберта Грея», и они зашагали домой. Постучавшись в дверь, им отворили Майк и Розали, стоило видеть их удивлённые лица.

— Так, погоди, Роберт? — удивился Майк, и его лицо в ужасе скривилось, так как он понял, кто был Роберт на самом деле. — Так з-значит, ты?!

— А кто ещё, челядь? Издевался надо мной, как только мог. Скажи спасибо, милой Стефани, что я тебя ещё в тот раз не разодрал по кусочкам! — с призрением сказал клоун и фыркнул.

— Так значит, ты облики можешь менять? — спросила Розали, выглядывая из-за спины Майка.

— А как же. Без смены обликов, я, скорее, не прожил бы и дня в вашем социальном мире. И почему вы не можете быть не разумнее собаки. Моя жизнь стала ТАКОЙ лёгкой. — довольно сказал клоун, и почувствовал, как по его груди легонько бьют рукой.

— Можно я попью чай. Для меня выдался довольно болезненный день. Кстати, дыра?! — воскликнула Стефани, и посмотрела на бок Роберта, но тот повертел отрицательно головой и мягко улыбнулся.

— Не беспокойся. С возвращением сердца в материальное тело, я смог его восстановить. — ответил он и они все зашли в дом. И вновь Роберт Грей гостил у них, и за столом они расселись так же, как и в тот раз. Только, всё было иначе. Каждый налил себе чай, но никто не поддал угощение Роберту. Да и он не особо был против этого, потому что, ему они не смогут дать фрагмент человеческого тела.

— Так… Тебя зовут Пеннивайз? — спросила любопытная Розали, и клоун увидел отсутствия страха в её глазах. Он покосил взгляд на Стефани. Она посмотрела на него с волнением. На него налезла, ему привычная, зловещая улыбка, и загорелись янтарные глаза.

— Сразу можно сказать, что воспитанница милой Стефани. Не капли страха. — жутко проговорил он, голосом с подземного мира. Вибрации голоса дошли до каждого, и Майку хотелось скорее убежать, но глянув на спокойную Стефани, которой, видно, даже понравился голос, заставил себя усидеть на месте. Розали посетили сомнения, но так же, в ней было любопытство. — Да, я Пеннивайз — танцующий клоун. Разве, я сначала не представился тебе? — сказал он уже своим голосом.

— Ты был клоуном. Нелепый костюм знаешь ли… — Майк испугался словам Розали, ведь она нарывается на него, ну, а Стефани просто слушала. Клоун засмеялся.

— Да-да, ах-ха-ха, согласен! — смеясь проговорил он. И смех этот, не был злым, страшным, пробирающий до дрожи. Нет. Вполне себе, мужской, добрый смех. Стефани дёрнулась от этого, и с испугом посмотрела на Пеннивайза. — Что такое? — сразу же это ощутил клоун, и схватился за рот. — Милая, я же тебе сказал, не боятся меня… — проговорил он сквозь рот.