ОТ ПЕЧАЛИ ДО РАДОСТИ

Богдан сел, обнял руками голову, задумался, а Михель, присоединившись к разговору убежденно сказал:

–А что тут делать, надо рассказать все Генералу.

–Ой как сказать, он его заберет у нас, а Никасу как рассказать, ой нехорошо, ой беда, беда, – заныла Аза.

–Какая же это беда, если отец и сын встретятся, благодарить судьбу надо, а у Кольки будет два отца. И кто его сможет забрать у нас? Он, что маленький? Он сам решит, как ему быть. Потом все проверить надо, может это совпадение. А ты отец, ты всегда был правдив, неужели ты боишься, что он откажется от нас? —ответил Михель, который с интересом слушал разговор отца с теткой.

–Не знаю, как обернется, правда, не знаю, как Кольке сказать, может и обидится, что скрывали. Но если он будет счастлив и мы будем счастливы. И ты прав, сын, никогда я не прятался от судьбы, и сына прятать не буду, завтра же встречусь с его родным отцом – ответил Богдан.

Встретится с Семеном, Ворониным оказалось не просто. Дежурный никак не хотел говорить, как к нему пройти, отправляя к Колькиному командиру-

–Не положено, отец, через голову, понимаешь, не имею я права тебя пропустить к нему.

Подошедший полковник, извещенный о просьбе отца Ромалова встретиться с командующим дивизии, расспросил у Богдана причину такой необычной просьбы.

–У меня очень личное дело к Генерал-полковнику, касающееся его сына, которого он ищет, я вчера об этом узнал, – ответил Богдан.

Полковник, услышав, что цыган принес весть пропавшем сыне Семена Воронина, тут же связался с ним, и через десять минут Богдан сидел в приемной командующего дивизией.

Когда Семену сообщили об этом, сердце забилось так сильно, что казалось его удары слышат все вокруг. Увидев входившего в кабинет Богдана, Семен быстро встал из-за стола и нетерпеливо спросил:

–Вы что-то знаете о моем сыне? Говорите-

–Товарищ Генерал, хочу рассказать все, наберитесь терпения, мне и так трудно говорить. У меня погибла жена с маленьким сыном, когда мы бежали от немцев. Рядом разорвался немецкий снаряд, от них ничего не осталось. Мы жили в таборе, я горевал.

А тут приезжает сестра, Вы ее видели, и говорит, посмотри, я привезла тебе мальчонку, он как две капли воды похож на твоего и возраст такой же. У него нет родителей, а его везут в детский дом, зачем ему быть сиротой, возьми. Для меня это было большим утешением. Я воспитывал его, как родного, да и мои дети полюбили его.

–Да где же твоя сестра нашла его и где этот мальчик? – прервал его Семен.

–Я и хочу спросить, неужели ничего не подсказало тебе отцовское сердце, когда увидел его? А нашла его моя сестра на Казанском вокзале в Москве, зимой 43 года, мой сын Никас, видно и твой сын, – вытирая слезы, ответил Богдан.

–Никас, но почему Никас, он что, не сказал, как его зовут? – перебивал Семен.

–Он был очень напуган, как мы поняли, его отняли у матери и первое время замкнулся и почти ничего не говорил, только звал маму во сне, а на вопрос как зовут, отвечал, Ника – Ника, ну а мы назвали его по-цыгански – Никас и записали- Ромалов, когда получали паспорта, фамилий то у нас не было. А Колька забыл обо всем, да мы ему и не напоминали, поэтому он не знает, что я не родной его отец-

Семен ходил по кабинету, как подстреленный зверь, повторяя за Богданом – Никас, Колька, Николка мой сын.

Богдан тихо сидел на диване, наблюдая в какое волнение пришел Генерал и слезы текли по его лицу. Семен старался осознать, что это не сон, что его сын жив и вот он, наконец, рядом, а что делать дальше, как вести себя с ним, с Богданом он не представлял. Обращаясь, наконец, к Богдану сказал:

–Я уже поблагодарил тебя за солдата, теперь благодарю за сына и твоего и моего. Я вижу, ты был хорошим отцом, тебе больно сказать ему правду, я понимаю, ты боишься потерять его. Не тот отец, кто родил, а тот, кто вырастил.

Я ведь теперь знаю, что мой сын жив, вырос и даже стал летчиком, о чем я мечтать не мог. Я уже счастлив тем, что буду его видеть рядом и гордиться им. Тебе решать Богдан, сказать или не сказать ему обо всем. Я жизнью обязан тебе за своего сына. Ты был хорошим отцом, а каким ты вырастил сына, покажет твоя старость. Но я уверен, что старость скажет тебе «спасибо».

Семен успокоился и продолжил:

–А насчет отцовского сердца скажу, оно мне сразу подсказало, когда я первый раз увидел его, только я не понял, почему оно так застучало. Как я мог догадаться, что этот красивый парень, который поет на сцене, мой сын Николка, но я каждую минуту думал о нем, переживал, где он с кем, тепло ему или холодно, обижают его или любят. Теперь вижу, что не обижали и любили и дом теплый у него был. И не сомневайся, ты как был отцом, таким и останешься, просто их будет теперь два.

Они обнялись. Богдан с самого начала решил, что не по-людски скрывать от Кольки правду и пошел к нему в госпиталь. Они договорились, что Семен придет позже, надо же дать время осмыслить все их сыну и пережить новость. Расстроенный

Богдан пришел в палату, где лежал Никас, тот увидев красные от слез глаза, тревожно спросил: