От Пекина до Берлина. 1927–1945

В конце дня или всего боя мы наносили удар, пусть не всегда сильный. Но для ослабевшего врага и слабый удар казался страшным. Мы почти всегда держали противника в напряжении и страхе перед неожиданным ударом.

Гвардейская доблесть

1

26 сентября все данные разведки подтвердили, что главный удар в новом наступлении противник готовится нанести со стороны Городище – Разгуляевка.

Не прекращая артиллерийских налетов по скоплениям пехоты и танков, мы решили встретить этот удар во всеоружии частями танкового соединения и стрелковой дивизии Ермолкина И. В. Кроме того, к нам подходила 193-я стрелковая дивизия генерал-майора Ф. Н. Смехотворова, силами которой предполагалось усилить фронт обороны танкового корпуса.

Мы все очень беспокоились за Мамаев курган, на вершине которого оборонялись части дивизии Горишного. Южные и западные склоны кургана занимал противник. Достаточно было фашистам продвинуться вперед на сто метров, и этот тактический ключ обороны города и заводских поселков мог оказаться у них в руках. Чтобы не допустить этого и сорвать планомерную подготовку наступления противника на заводские районы, мы решили возобновить контратаки.

Наши войска нацеливались на контратаку не всеми силами, а частью их и не сплошным фронтом, а штурмовыми группами. Основные силы войск оставались на подготовленных позициях для отражения наступления немцев со стороны Городище.

Приказ о контратаке был отдан в 19 часов 40 минут 26 сентября, но предварительное распоряжение войска получили за сутки раньше. Выслеживание противника, разведка слабых мест в его боевых порядках велись по всему фронту армии, все время.

Все знали, чувствовали и видели, что враг готовится к новым активным действиям. Прозевать начало наступления было равносильно гибели. Пространство, занимаемое 62-й армией на правом берегу Волги, было предельно тесное отступать некуда.

О том, как глубоко и верно понимали сложившуюся в те дни обстановку рядовые бойцы и командиры частей, говорит такой пример.

Боеприпасы и продовольствие, как известно, разгружались, разносились от пристани до огневых позиций, до передних траншей на руках. Это тяжелый, изнурительный труд. И если еще неделю назад частям приходилось напоминать о том, что прибыли боеприпасы и их надо немедленно получать, то теперь приемщики и носильщики целыми подразделениями приходили к причалам без всяких звонков и напоминаний. Они являлись с наступлением темноты, и, едва успевал подойти катер, его быстро разгружали и груз уносили на передовую.

Надо отметить, что в доставке грузов с левого берега неоценимую услугу армии оказывали моряки Волжской флотилии под командованием контр-адмирала Д. Д. Рогачева. Каждый рейс через Волгу был связан с большим риском, но не было случая, чтобы какой-нибудь катер или пароход задержался с грузами на том берегу.

О роли моряков флотилии, об их подвигах скажу кратко: если бы их не было, возможно, 62-я армия погибла бы без боеприпасов и без продовольствия и не выполнила своей задачи.

Стрелки и артиллеристы, танкисты и моряки – все защитники города готовились к отражению удара на заводы и заводские поселки. Начали мы с контратаки, назначенной на 6 часов 27 сентября.

В тот же день перешла в наступление и 64-я армия в районе Купоросное.

Первоначально мы имели успех, но в 8 часов на наши боевые порядки обрушились сотни пикирующих бомбардировщиков. Атакующие подразделения залегли.

В 10 часов 30 минут противник перешел в наступление. Его свежая 100-я легкопехотная и пополнившаяся 389-я пехотная дивизии, усиленные 24-й танковой, бросились в атаку, чтобы овладеть поселком Красный Октябрь и Мамаевым курганом.

Фашистская авиация бомбила и штурмовала наши боевые порядки от самого переднего края до Волги. Опорный пункт, организованный силами дивизии Горишного на вершине Мамаева кургана, бомбежкой и артиллерийским огнем противника был разбит до основания. Командный пункт штаба армии все время находился под ударами авиации. Загорелись рядом стоявшие нефтяные баки. Танки врага, наступавшие из района Городища, шли напролом через минные поля. Вслед за танками волнами лезла вперед вражеская пехота. К полудню телефонная связь с войсками стала действовать неустойчиво, выходили из строя и рации…

Не имея постоянной связи с войсками, хотя КП находился максимум в двух километрах от переднего края, мы все же не знали точно, что происходит на фронте, и были вынуждены подходить еще ближе к переднему краю, чтобы активнее влиять на ход боя.

Взяв с собой офицеров связи частей, Гуров ушел на передний край танкового соединения, я – в дивизию Батюка, Крылов – на командный пункт Горишного.

Однако, даже находясь непосредственно в частях, мы все же не смогли выяснить общую картину боя – мешал сплошной дым. Вернувшись вечером на командный пункт, мы недосчитались многих командиров штаба армии.