От перемены мест... (СИ)

— Понимаю, — покивал Егор, — очередное тюремное заключение — серьезная помеха для регулярных встреч старых одноклассников.

Изюмов при этих словах приосанился, будто воспрял духом, и начал заинтересованно прислушиваться к разговору.

— А не подскажете ли в таком случае, что ваш товарищ делал вчера днем на улице Конструкторов, а затем на Авиационной? Может он с вами планами поделился? Все-таки вы два дня подряд виделись, беседовали о чем-то. — Соболев говорил как ни в чем не бывало, не смотря на то, что с каждым произнесенным словом физиономия Рынды краснела все больше, хотя мне еще в самом начале казалось, что уж насыщеннее оттенка ему достичь не под силу, а очи адвоката сверкали праведным гневом. И даже порванный пиджак выглядел как символ попранной справедливости.

— Вот сволочь! — удивленно воскликнула Нина Степановна и уже было кинулась в сторону мужа, но была остановлена кратким "сидеть!", и, еще сильнее сжав кулаки, отправилась на место, так как перечить Егору не посмела. Рында продолжал молчать как партизан. Я лишь посочувствовала мужику — Егор и не с такими справлялся.

— Значит вы утверждаете, что о том, с какой целью Белов проник в квартиры Аллы и Павла Изюмовых, вам лично ничего не известно? — продолжал давить Егор.

Рында сложил руки на груди и отвечать на компрометирующий вопрос отказался. Мне даже стало любопытно, что будет дальше делать Соболев, но узнать это не пришлось.

— Да знает он, знает! — к нашей глубочайшей радости жена Рынды оказалась в компании спорящих слабым звеном. — Фотографии этот Белов у нас выкрал и из компьютера удалил! — нажаловалась дама.

Изюмов аж покачал головой: ясное дело, они бы предпочли столь щекотливое дело решать между собой, не привлекая к этому особо ретивых посторонних.

— Так, а что за фотографии? — мягко, чтобы не спугнуть дамочку, уточнил Егор.

— Где кобель этот, — кивнула она на муженька, — мне с Алкой изменяет.

— Я правильно понимаю, с Аллой Сергеевной Изюмовой, вашей коллегой и, по счастливому совпадению, сестрой вашего адвоката? — продолжил допрос Егор.

Бедняга адвокат аж скривился, а по выражению его лица было ясно видно, что он думает о собственной клиентке. Точнее о содержимом ее черепной коробки. Я же совсем перестала понимать, как так произошло, что разговор ушел непонятно в какую сторону от картины, и какое все это имеет к нам отношение, от того нетерпеливо переступала с ноги на ногу. Но высказываться по этому поводу на виду у подозреваемых не стала.

— Да. — тихо ответила женщина, до которой начало доходить, что рот она открыла похоже не вовремя. Не зря же в большинстве американских фильмах предупреждают: все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

Зато после всех откровений настала очередь Рынды дивиться свершенной несправедливости:

— Ну сука… — покачал он в неверии головой. — Ты мне эту шалаву специально подсунул, чтоб деньги отсудить? И откуда только про контракт узнал.

— Язык попридержи. — огрызнулся выведенный на чистую воду адвокат, но вновь кидаться на обидчика с кулаками в присутствии Егора не решился.

— Хер вы у меня оба чего получите! — поддержал высказывание знаками коллекционер. Хорошо хоть только на пальцах, а не в натуре, так сказать. А набирающий красочности синяк придавал образу Рынды разбитной удали. — Фотографии у меня, а голословно можете болтать что хотите. А ты, дорогая, — обратился он к жене, — уйдешь от меня буквально с голым задом, и вот тут-то мы посмотрим, насколько чувства этого хлыща к тебе на самом деле сильны. — Выметайтесь из моего дома! — гневно сверкая глазами, указал он пальцем на дверь.

— Благодарю за сотрудничество. — сумел-таки Соболев оставить последнее слово за собой и, приобняв меня за талию, не спеша повел на выход.

Время уже подходило к обеду, так что мы договорились встретиться с Петровым в ресторане неподалеку от галереи. Он как раз возвращался от Белова и обещал рассказать, что смог вытянуть из бывалого уголовника. В машине я все пыталась устроиться поудобнее, но кресло никак не хотело настраиваться должным образом. Так что всю дорогу до ресторана я страдала по ставшей уже родной машинке и мучилась, не забывая жаловаться Егору, но тот к моим невзгодам остался равнодушен, лишь обозвал принцессой на горошине. А я сделала вывод, что Мерседес нам достался фальшивый, китайский скорее всего.

Леха успел до места добраться раньше и поджидал нас внутри, заняв небольшой столик у окна, прямо как я люблю. "Настоящий друг!" — про себя оценила я, но вслух, конечно, хвалить не стала — возгордится еще.

— Привет. — поднялся наш товарищ и пожал руку Егору, меня же под пристальным взглядом друга обнял и похлопал ладонью по спине.

— Выглядишь, как управляющая галереей. — оценил Леха мой внешний вид.