От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным

Но армией родители и тренеры еще долго меня пугали. Они не понимали, что и армия меня вполне устраивала. Конечно, это удлиняло немного, усложняло мою историю, но не уводило в сторону от курса.

Однако тренеры, между прочим, были фантастически изобретательны. Когда я ходил на подготовительные курсы в университет, то узнал, что составляют списки спортсменов, которым дается преимущество при поступлении. Я точно знал, что меня в этом списке нет. Но когда поступил на юрфак и уже начал учиться, преподаватель физкультуры заставлял меня перейти в «Буревестник». Я его спрашиваю: «Это с чего вдруг я должен переходить?» Он: «Мы тебе помогали поступить, так что будь добр…» А я чувствую, что-то не то.

Вот он мне раз это сказал, два, потом у нас уже до конфликта дело дошло. И тогда я пошел к декану. Пришел и прямо говорю: «Меня заставляют переходить в „Буревестник“. Я считаю, что не должен этого делать». А декан, профессор Алексеев — хороший был, добродушный человек — спрашивает: «А почему заставляют-то?» Я ему: «Потому что говорят, якобы помогли мне, как спортсмену, поступить, и поэтому я теперь обязан выступать за „Буревестник“».

Он говорит: «Да? Не может быть! У нас все поступают на равных условиях, по знаниям, а не по спискам. Впрочем, подожди». И при мне достал из стола какой-то список, заглянул в него, спросил, как моя фамилия. Я ему ответил, а он: «Нет тебя в списке, так что можешь смело посылать все подобные предложения». Что я и сделал.

Тем не менее на первенстве вузов я выступал за университет, так как это можно было делать без перехода из общества в общество.

Но они все равно своих попыток не оставляли. Я им сто раз сказал, что не уйду из «Труда»: там же были все мои друзья, первый тренер. Сказал, что никуда не пойду, буду выступать за того, за кого захочу.

Студент «Шлюпка, звезды и тушенка»

— Сложно было поступить?

— Сложно, потому что курс состоял из 100 человек, и всего 10 из них брали сразу после школы. Остальных — после армии. Поэтому для нас, школьников, конкурс был где-то 40 человек на место. Я по сочинению четверку получил, но все остальные сдал на пятерки — и прошел. Между прочим, средний балл аттестата тогда еще не учитывался, поэтому я в десятом классе смог полностью сосредоточиться на предметах, которые надо было сдавать в университет. Если бы я тогда не прекратил заниматься остальными предметами, ни за что не поступил бы.

Слава Богу, в школе были очень умные и тактичные учителя. Для них главным было — подготовить учеников к поступлению в вуз. И как только стало ясно, что я не собираюсь быть химиком, а хочу пойти по гуманитарной линии, мне не стали мешать.

Даже наоборот, одобрили.

— В университете учились, видимо, хорошо, имея в виду свою перспективу?

— Хорошо учился. Общественной работой не занимался, комсомольским функционером не был.

— Стипендии хватало на жизнь?

— Не хватало.

Так получалось, что первое время я сидел на шее у родителей. Студент, денег нет.

Вот, допустим, в стройотряде зарабатывали тогда много. А толку-то? Съездил я в стройотряд. В Коми рубили просеку под ЛЭП, ремонтировали дома. Закончили работу, выдали нам пачку денег, где-то тысячу, что ли, рублей. Машина в то время стоила три с половиной — четыре тысячи. А мы за полтора месяца по тысяче получали! Так что деньги немаленькие. Просто огромные, честно говоря.

Итак, получили деньги. Надо же что-то с ними делать. Я с двумя приятелями, не заезжая в Ленинград, поехал в Гагры на отдых.

Приехали. В первый же день напились портвейна, заели его шашлыками и стали думать, что же делать дальше. Куда идти ночевать? Где-то, наверное, были какие-то отели, но мы о них и не мечтали. И уже поздним вечером поселились в частном секторе, какая-то бабка нас подобрала.

Несколько дней мы купались, загорали. Хорошо отдыхали. Потом стало ясно, что придется как-то выбираться оттуда и домой ехать. А деньги, надо признаться, уже на исходе. Мы думали-думали и нашли самый дешевый способ проезда — палубные места на теплоходе. Теплоход шел до Одессы, а дальше поездом в общем вагоне на третьей полке до Питера. Была раньше такая услуга, называлась «смешанная перевозка».

Посмотрели мы в своих карманах — остались совсем гроши. На оставшиеся деньги решили купить тушенки. Причем один мой приятель был человек довольно аккуратный, у него денег побольше осталось, чем у другого приятеля, разгильдяя. Сейчас, кстати, оба в адвокатуре работают.

И вот когда мы экономному дружку сказали, что надо бы скинуться, он задумался, а потом говорит: «Что-то тяжелая это вещь для желудка тушенка. Не очень это правильно будет». Мы говорим: «Ну ладно, хорошо, поехали».

Но еще оказалось, что надо сесть на пароход. Мы подошли к пристани, увидели большую толпу, просто огромную. Правда, и пароход был большой. Красивый, белый.

Тут нам и рассказывают, что пускают только тех, у кого есть билеты в каюты.

Палубных пассажиров пока не пускают.