ОТ ПЕТРА I ДО КАТАСТРОФЫ 1917

До 1652 года этим правом почему-то никто не догадался восполь­зоваться на практике, оно существовало только теоретически, но в указанном году один из депутатов не был согласен с решением про­длить работу Сейма, вероятно, ему необходимо было срочно ехать по домашним делам, — и этот либерал-демократ объявил «либерум вето» и покинул Сейм, поехал домой, — Сейм был вынужден прекратить ра­боту. Этот претендент открыл «ящик Пандоры», им стали пользоваться не только магнаты-олигархи и мелкие шляхтичи, но и соседние страны через «своих представителей». Благодаря этой высшей точке демократи­ческого маразма любая соседняя страна, подкупив одного депутата или для подстраховки — парочку, могла полностью блокировать в польском парламенте невыгодные для себя решения. Не воспользоваться этой возможностью мог только полнейший дурак. И, естественно, все соседи, а тем паче крупнейшие: Пруссия, Австрия, Франция, Швеция и Россия приняли активное участие в работе польского Сейма вплоть до потери суверенитета Польши. В результате, с 1652 года по 1736 было полностью сорвано 26 заседаний Сейма.

В данном случае мы наблюдаем пример — как демократия подрывает государственность, силу и крепость государства, и навлекает опасность на народ.

Но это ещё не вся полнота демократической картины Польши этого периода. Выше мы наблюдали роль еврейского сообщества в экономи­ческой жизни Польши. Евреев в Польше трудно было назвать «диаспо­рой», потому что их количество с 13 века к рассматриваемому периоду достигло нескольких миллионов. И в ракурсе процветающей в Польше демократии, как раз незадолго до рассматриваемого нами трагического периода Польши, в 1580 году евреи получили свободу самоуправления и выстроили свою властную вертикаль со своими органами управления, с круговой порукой, и жили по своим древним религиозным законам и по своими юридическими законам, — поскольку с 1623 г. по 1761 г. в Польше функционировал отдельно и Еврейский Сейм. Еврей, проиг­равший суд внутри своего сообщества — кагала не мог апеллировать в государственный польский суд — иначе изгонялся, становился изгоем и предавался еврейскими священниками проклятию — «херему». По­лучилось государство в государстве со своими еврейскими олигархами, которое Польшу укрепляло или не ослабляло — когда интересы еврей­ского общества и польского общества и государства совпадали.

Трудно даже правильно определить форму польского государства — с одной стороны, — это конституционная монархия, а с другой, с учётом олигархов-магнатов, — это магнатско-шляхетская польско-еврейская парламентская республика.

Магнатов в Польше, кроме Конституции и Сейма, усиливала ещё и военная сила. Дело в том, что польская армия была сборной — кроме королевской армии у каждого польского магната была своя армия, а во время войны к ним присоединялись со своими отрядами шляхтичи. О размере армии магната можно судить, например, по случаю, когда магнат Потоцкий со своей личной армией ходил войной на Турцию. Влияние, власть таких магнатов была относительно стабильной и велика даже в сравнении с временным выборным королём. А в данном случае, после смерти короля Владислава, когда одни поляки выбрали себе нового ко­роля Яна Казимира, то другие — магнаты Радзивиллы и находящиеся под их влиянием воеводы и военачальники не согласились с этим выбором и фактически предали Польшу — присягнули шведскому королю, который, воспользовавшись этим, вошёл с 40-тысячной армией в Польшу, без единого выстрела дошёл до столицы и занял Варшаву, а затем в течение ближайших месяцев оккупировал почти всю Польшу, за исключением того, что успел отхватить с русской армией Алексей Романов. А Алексей Романов со своей армией в 1654 году легко дошёл до реки Неман, до горо­да Гродно. Затем русский царь повёл армию на юг, на Украину, и вместе с казаками Хмельницкого захватил Ровно и ряд более мелких городов.

Польша была полностью оккупирована, потеряла свой суверенитет. После поляки назвали этот трагический период своей истории — «По­топ», с таким названием, возможно, многие читатели смотрели фильм или читатели историческую трилогию Г. Сенкевича.

Некогда мощнейшее в Европе в течение многих веков польское государство вдруг — в течение нескольких лет, «сдулось», потеряло не только мощь, силу, но и суверенитет и авторитет.

Как показывает данный исторический пример, децентрализованное демократическое общество благополучно может существовать, когда нет внешних и нет внутренних потрясений. Ибо при первых же серьёзных потрясениях почти смертельно ощущаются результаты демократии, любой крупный внутренний сдвиг сбивает равновесие весов — стабиль­ности и крепости государства.