ОТ ПЕТРА I ДО КАТАСТРОФЫ 1917

Чему ещё мог научить 48-летний Гордон (род. в 1635), пожилой Лефорт и его «мудрецы» молодого юнца-максималиста? Многие иссле­дователи с большим удивлением и непониманием не могут объяснить, почему Петр «вдруг» стал относиться негативно и даже издевательски к церкви и священникам. Ведь в России время было такое религиозное, все его предшественники были глубоко верующими, его батюшка был глубоко верующим, все его российские современники были верующими. И «забывают» или не обращают внимания, что для масонов нормальной и основной деятельностью является борьба с идеологическим конку­рентом — христианской церковью за власть над умами, за «массы», это для масонов давняя информационная, мировоззренческая война против библейского мировоззрения.

И только это объяснение, бесспорно, даёт понять многие последую­щие «странные» для России, «непонятные» действия Петра.

Петр быстро обучался, он был талантливым учеником, теперь он — свободный от всяких предрассудков, от всяких морально-нравственных и религиозных догм — создал свой издевательский религиозный собор — «Сумасброднейший, Всепьянейший и Всешутейный Собор», один из пунктов устава этого сатанинского собора гласил: «быть пьяным во все дни и не ложиться трезвым спать никогда». Теперь его боги — это постоянная пьянка и постоянный разврат. Если обратиться к закону «Сварги», «Большого Креста» глянуть на «мировые координаты», то Петр полностью игнорировал нравственно-духовную вертикаль и бро­сился во все крайности «горизонтали», во все «тяжкие» крайности. Эта однобокость, чёрная односторонность — и есть сатанизм.

В этом потешном Соборе Петр назначил своих кардиналов, епископов, архимандритов и т.д. — и все они имели у Петра пошлейшие клички, все откалывали пошлейшие шутки, которые по утверждению знаменитого историка В.О. Ключевского, «никогда, ни при каком цензурном уставе не появятся в печати». Например, наставник Никита Моисеевич даже не пытался образумить своего ученика, наоборот активно ему помогал во всём этом кощунстве над христианской церковью и носил «достойнейший» титул: «архиепископ Прешпурский, всея Яузы и всего Кокуя патриарх».

Это было со стороны Петра святотатством и кощунством. У «со­бора» Петра были свои Боги пьянства и разврата — Бахус и «Ивашка Хмельницкий». Интересно заметить, что православная церковь его не осудила ни тогда, ни после, ни сейчас, никто анафеме не предавал. А Петр чувствовал трусость и безнаказанность, «развивался» дальше — «паскудства, творимые Петром и его сподвижниками, вполне подобны всему, что выделывали члены «Союза воинствующих безбожников» в 1920-е годы. И с черепами на палках бегали, и матом орали в церкви, и блевали на алтарь, и. - писал А. Буровский. — В общем, собор был откровенной и до крайности похабной пародией на Церковь и на её об­ряды». Это было противоположная — сатанинская церковь, — «учитель» и «наставник» Никита Моисеевич «пьяный, естественно, в дупель, вос­седал на этой бочке, с «крестом», сделанным из двух табачных трубок, в одежде монаха, но с прорезью на заднем месте». Для чего прорезь? Это А. Толстой объяснял: «князю. забили в задний проход свечу и пели вокруг неё ирмосы» (ирмосы - религиозные песнопения). Туда забивали не только свечи.

«О педерастии Петра говорили совершенно открыто ещё при его жизни. Ученые же мужи, если и ведут споры, то исключительно о том, кто приохотил к педерастии Петра — Франц Лефорт или Александр Меншиков? Но, во всяком случае, при дворе мало кто не знал, что Петр «живет с Меншиковым бляжьим образом», — фиксировал в своей книге А. Буровский.

Слухи о непристойнейшем, бесовском поведении Петра расширялись всё больше и шокировали всё большее количество людей, и это стало волновать родню Романовых, было стыдно и неудобно, всё труднее было сослаться на «трудный буйный возраст». Надеялись — «перерастёт», не перерастал, а всё более бесился, сатанел. Спохватилась мать — Наталья Нарышкина, и решили Петру помочь — женить Петра, в надежде, что после этого он станет ответственнее, повзрослеет, будет нормально тратить свою неуемную энергию, как все нормальные люди. И чтобы убедить своенравного Петра поступили хитро-оригинально — в 1688 г. организовали конкурс красоты на вакантное место жены царевича, за­интриговали Петра очередной потехой, и собрали большое количество российских красавиц. Петр сам принимал активное участие в выборе невесты. И по согласию всех сторон выбрали Евдокию Фёдоровну Ло­пухину, не только самую красивую девушку, но ещё и умную. Женитьба состоялась в январе 1689 г.

Спокойная семейная жизнь не нравилась Петру, скучно, через не­сколько недель Петр созвал друзей, и все едут в Кокуй, бесо-образие опять началось. Петр стал не ночевать дома. Естественно, Лопухина стала возмущаться, начались ссоры с неуравновешенным и психически ненормальным Петром.