ОТ ПЕТРА I ДО КАТАСТРОФЫ 1917

«А может быть самое худшее — это колоссальное растление народа. опять же — не всего народа, конечно, а именно той части, которая теснее всего взаимодействовала с Петром. Растление тех самых правящих 1% самое большое 2-3% населения Российской империи», — отметил в своём исследовании А. Буровский. Любопытно, что вышесказанное удивительно точно подходит всем реформаторам-перестройщикам: Екатерине Второй, большевикам, в начале 90-х, и к политической и эко­номической элите в начале 21 века.

Более того — при Петре некогда небольшая управленческая про­слойка превратилась в жирный эксплуататорский слой, класс дворян увеличилось в 5 раз. А благодаря «табелю о рангах» и, несмотря на объ­явленный Петром симпатичный принцип продвижения по карьерной лестнице «по годности» — из 14 классов 7 верхних классов (с 8-го) чи­новников получали право потомственного дворянства.

После петровских реформ князь Святополк-Мирский в своей книге уже мог смело написать:

«Главным недостатком общественной и государственной жизни новейшей России всегда являлась та духовная пропасть, которая су­ществовала у нас между высшими и низшими классами населения. Русские образованные классы, после и благодаря реформам Петра, в культурном отношении оказались в своеобразном положении как бы «непомнящие родства»».

«Все реформы Петра вырыли глубокую пропасть между допетров­ской и петровской Россией. Гибельные последствия реформ Петра не­исчислимы. В результате их в России вместо единого народа возникли как бы два особых народа: совершенно различных по вере, миросозер­цанию, языку и одежде и быту», — фиксировал в своём исследовании И. Солоневич.

В-четвертых, народ полностью отвергли, отрезали от участия в управлении государством, обществом — остались в далеком прошлом Земские соборы, Думы, Вече и т. п. Государство и монархия благода­ря Петру из регулятора и организатора жизни народа превратились в совершенно оторванного от народа злого господина, в жестокого эксплуататора и вампира. Народ этому чуждому государству и чуждой монархии был нужен только как объект налогов, источник денег, рек­рутов и прочих людских ресурсов.

«Россия с Петра перестала быть понятной русскому народу. Он не представлял себе ни её границ, ни её задач, ни её внешних врагов, которые были ясны и конкретны для него в Московском Царстве, выветривание государственного сознания продолжалось беспрерывно в народных массах Империи», — отметил Г. Федотов («Размышление о России и революции»).

С Петра начали уничтожать государственное сознание народа, его «гражданскую позицию», народ перестал понимать и сопереживать за государственные интересы, потому что — это были не его интересы, чуж­дые, антинародные. Это сильно тормозило развитие общества и государ­ства — опять же благодаря Петру «великому». Петр фактически сказал народу: «Молчи, смотри и слушай внимательно подлый варварский народ, попробуй, гнида, только ослушаться или взбунтоваться.».

И так говорили все последующие монархи после Петра до Екатерины «великой» включительно.

Ведь это Петр «великий» своим Указом в 1711 году закрепостил крестьян до рабского состояния, когда крепостных крестьян стало можно продавать без земли и разрывая семьи. Его последователи-монархи эту тенденцию продолжили, закрепив рабство и рабочих, а Екатерина «ве­ликая» довела эту позорную и пагубную тенденцию до абсурда, до края, до восстания Пугачева.

Таким образом, в-пятых, благодаря Петру «великому» стала фор­мироваться в России объективная база всех будущих катастрофических для России революций. Подчеркну — в предыдущей, в данной и в сле­дующих книгах я буду внимательно рассматривать важнейший вопрос для каждого русского человека, для каждого россиянина и славян других стран — «Русский вопрос».

Понятно, что в созданной Петром ситуации народ относился не­приязненно или даже враждебно к своему «родному» руководству, национальной власти, и понятно, что большое количество прибывших в Россию при Петре иностранцев только усугубляли в народе впечатле­ние и отношение чуждости, враждебности, непонятливости.