От пистолета до кольца

Ирина не стала вступать в дискуссии, попрощалась и отключилась.

Посмотрела на троих деморализованных обормотов, которые под чутким руководством Канта драили участок.

И подвела итог:

– Хорошая штука – трудотерапия!

Глава 8

Вопрос.

Кто виноват в том, что трое обормотов напакостили в одном месте, напакостили в другом месте и закономерно огребли на свою шею неприятностей?

Правильно!

Сволочи, садисты и сатрапы. Менты поганые, они же псы режима.

Что, кто-то сомневается?

Они спровоцировали бедных деток, они негуманно к ним отнеслись, и вообще, они явно подвергали детей пыткам!

Каким?

Э… какали им на голову! Чем унижали их общечеловеческое достоинство!

Ирина с сомнением поглядела на попугая. В уме данной скотины она не сомневалась, но планировал ли он именно что акт унижения?

Или это такое запоздалое воспитание? Додать деткам то, что надо было додать еще их родителям.

Если будешь гадить другим, найдется тот, кто нагадит на тебя. А если детям об этом не сказали, пусть осваивают сей постулат на практике.

Мать «эльфа» продолжала неистовствовать.

Роскошная блондинка лет сорока, из тех, что в двадцать берут на грудь подмостки и подиумы, а в тридцать берут тем же местом еще и штамп «выгодное замужество», она была явно в гневе.

Или…

Нет, не гнев.

Страх.

Ирина прищурилась.

Негодовала блондинка потому…

Ведьминское чутье сработало безукоризненно.

– А вашему мужу я сообщу на работу о подвигах его сына, – мягко улыбнулась Ирина. – Если мы не найдем общий язык с вами.

Произошло Чудо.

Блондинка заткнулась так быстро и резко, словно ее из розетки выдернули. Ее сын ошалел еще больше. На его памяти мама воевала со всеми.

В детском садике – чтобы не унижали Никиту.

В школе – чтобы не обижали Никиту.

С соседями – по тем же поводам.

Останавливаться она не собиралась. И своей неуемной любовью изрядно доставала сыночка. С другой стороны, всегда можно сесть, расслабиться и посмотреть, как мимо проносят труп твоего врага, растоптанного боевым слоном любящей матери.

Ирина прищурилась на мальчишку.

– И что ваш сын делает в такой компании?

– Я ему сто раз говорила – не водись с этими идиотами! – по новой пошла блондинка. Правда, теперь ее гнев был направлен в нужную сторону.

– И повелся, и ничего хорошего не набрался, – подвела итог Ирина. – Что делать будем?

Предложение у блондинки было. В сумочке.

Специально у мужа несколько пятитысячных купюр взяла. Но…

Дурой она не была.

Глядя на девчонку в форме, она отлично понимала – не возьмет. Еще и огрести придется за предложение взятки. А если…

– Я могу проследить за сыном. Чтобы он больше не общался с этими шалопаями.

– Это – как минимум.

– А как максимум? – правильно угадала блондинка.

– У меня есть знакомый священник.

У Кирилла, но это уже детали. Блондинка изобразила внимание.

– Я могу договориться с ним, – уже разговаривала. – И вашему сыну будет обеспечена активная трудотерапия в храме.

Лицо блондинки тут же прояснилось.

– О, да! И там он будет под присмотром?

– Безусловно.

– МАМА!!! – завопил эльф.

Поздно. Идеей прониклись. Приняли, осознали, даром, что и у матери, и у сына кресты такие – вместо кистеня можно использовать. На большой дороге. И золотые, чтобы, значит, господь оценил. Я тебе не лох какой, за сто рублей свечку ставить, мои грехи на пять тысяч тянут!

– Что за церковь? – уже деловито поинтересовалась блондинка.

Ирина молча развернула к ней лист с записью.

Телефон – имя – адрес.

– Это вам.

– Спасибо, Ирина Петровна.

– Я вас отпускаю и выношу предупреждение, при условии, что сына вы туда определите в течение недели. Месяца на три.

– Даже на полгода!

Ирина кивнула, не размениваясь на всякие «я проверю». И так понятно. Но блондинка решительно была не против. Там и за сыном приглядят, и вообще – когда с тряпкой бегаешь, о глупостях не думаешь!

Можно и в храме себе дурную компанию найти, как известно, свинья к грязи генетически тяготеет. Но если поп лично пообещал, что приглядит за отроком, да еще по просьбе Кравцова…

Приглядит.

Точно.

Ирина понимала, что надо разбивать компанию.

Не воздействовать глаголом и существительным на юных барбосов, а разлучить их – и отдать на дрессировку. Пусть развлекаются.

Второго умника удалось определить в секцию биатлона – с полного согласия родителей. Авось, его там загоняют до полного состояния нестояния. Тренера Ирина знала по рассказам Ивана Петровича – у такого не забалуешь.

Третий оставался дома, но без друзей у него будет намного меньше пыла.

Ирина считала, что она поступает правильно.

Молитва – она чудеса творит. А если к молитве еще и метла прилагается. Или хотя бы воспитательный попугай…

Нет!

Попугая не отдадим! Самим нужен!

Опять же…

А в Иерусалиме попугаи были? Или только петухи? Что там вообще за фауна обитала? Ирина была не в курсе, но вдруг попугаи – не по канону? Вот как змеи пострадали? Или черные коты?

Нет. Пусть философский попугай живет у них в участке. Авось, еще кого воспитает.

А пока…

Ирина дождалась Сани, который принялся громко возмущаться вандалами, разлившими чернила, и стартанула к Иде.

* * *

Анжелика Игоревна. Сидорова.

Возраст – восемнадцать лет.