От плоти и крови

– Ты права. – Саймон поднес руку Ланы к губам и поцеловал. – Твоя мама права. Выкладывай все прямо сейчас.

– Хорошо. В общем, у Праведных воинов на территории были цистерны с горючим… – Фэллон рассказала все детали операции и завершила: – Люди из Нью-Хоуп – отличные солдаты. Сильные, способные, дисциплинированные. Тебе бы они понравились, пап.

– Твоя мать всегда именно так их и описывала.

– После сражения, после тренировок, после того, как через хрустальный шар мной попыталась овладеть тьма, я ощутила зов Книги заклинаний.

К тому моменту, как Фэллон завершила рассказ, луна уже зашла.

– Вероятно, я что-то пропустила, но не специально. Вы имеете право знать все. Если бы я утаила от вас правду, это значило бы, что я считаю вас слабыми. А это не так. Теперь же мне хочется просто побыть дома, рядом с вами. А еще продолжить тренировки и помочь тренироваться братьям. Когда… когда настанет время уходить, я почувствую.

– Куда ты собираешься? – спросила Лана, дотрагиваясь до руки дочери.

– В Нью-Хоуп, – хором сказали Саймон и Фэллон.

– Ага, – улыбнулась она отцу. – В Нью-Хоуп. Там все началось. И до сих пор ожидает. Туда мне и следует отправиться. – Ее глаза потемнели, а голос изменился. – Туда их привел свет, там кровь отца запятнала землю. Там нужно собрать армию, выковать орудия для сражения против тьмы. Оттуда же повернуть стопы к великим городам, лежащим в руинах, к землям за океанами. На пути ждут предательства, кровь, потери и горькие плоды лжи. Миры содрогнутся, когда магия поднимется и сойдутся в битве свет и тьма.

Когда дочь умолкла, Лана встала и достала из шкафчика склянку.

– Две капли.

– У меня больше не кружится голова после видений, мам.

– Все равно две капли снадобья на язык не повредят. Ты почти всю ночь не спала. Не спорь.

Фэллон мысленно закатила глаза, но послушалась. Лана удовлетворенно кивнула, поцеловала дочь в макушку и села.

– Я знаю, каково это, когда видения накрывают тебя с головой и так же внезапно отступают, оставляя опустошенным, – тихо произнесла мать, и Фэллон прислонилась к ней, чувствуя покой от того, что кто-то ее понимает, по-настоящему понимает. – Тот свет, что живет внутри нас, очень многое дает. Но и требует не меньше. Я помню ощущения после видений, как помню и битвы. Мне было за что сражаться и раньше. Но теперь я готова на все, чтобы защитить вас, моих прекрасных детей, – добавила Лана, гладя дочь по волосам.

– Я не сомневаюсь… Мам, я видела тебя с помощью хрустального шара. В прежние времена, в Нью-Йорке. И после, когда вам пришлось его покинуть. Ты всегда двигалась вперед, только вперед. Меня восхищало твое мужество: сражаться ради себя, ради меня, ради друзей день за днем, месяц за месяцем. Я наблюдала за той резней в Нью-Хоуп.

– Я не хотела, чтобы ты это видела.

– Но почему? – спросила Фэллон, поднимаясь и глядя на мать горящими глазами. – Люди в городе начинали строить нечто новое, нечто хорошее и настоящее. Они с уважением провожали мертвых и праздновали жизнь. Я видела лица тех, кто явился меня убить. Видела, как отец пожертвовал собой, чтобы спасти нас. Видела, как ты дала отпор.

– Это было всплеском отчаяния.

– Это было всплеском силы. Твоей и моей. Сколько жизней ты спасла в тот день? И сколько еще уцелело благодаря твоему решению убежать, беременной, с кровью погибшего мужа на руках? Ты покинула новый дом и друзей, взяв с собой лишь обручальное кольцо и пистолет. Женщина думает о символах, но воин помнит и про оружие. Даже потеряв любимого, ты была воином.

– От меня зависела жизнь нерожденного ребенка.

– И ты защитила меня. Напуганная, одинокая, голодная, ты продолжала двигаться вперед.

– Я едва не сдалась. Но ты помогла.

– Ты бы не сдалась. Ты никогда не сдаешься. Я лишь дала тебе стимул, когда требовалось. И потом наблюдала, как ты добралась до холма над фермой. Выражение на твоем лице… Это была надежда. А еще… – Фэллон потянулась, взяла отца за руку. – Я видела, как эта надежда расцветает от доброты, доверия и любви. Для меня это стало уроком, что даже между незнакомыми людьми можно построить мост. Нужно только сделать шаг навстречу друг другу. А для этого требуется вера.

– Когда это ты стала такой мудрой? – спросил Саймон.

– А еще я видела, как ты убил человека, – продолжила Фэллон, глядя прямо в глаза отцу. – Он не оставил тебе выбора, хотя ты оставил выбор ему. Знаю, это была не первая смерть от твоих рук. И не последняя. Я родилась в семье воинов. Но еще вы обладаете невероятным мужеством и силой. И добротой. Когда меня одолевают сомнения в собственной храбрости, в способности исполнить предназначение, я вспоминаю вас, все то, чему вы учили меня и что показал мне хрустальный шар.

– Милая… – прошептала Лана.

– Мне от всей души хотелось бы, чтобы грядущая война осталась за пределами фермы и не коснулась братьев, – произнесла Фэллон, потирая глаза. В этот момент она выглядела как обычный ребенок, не спавший всю ночь. – Но это – несбыточная мечта. Как солдат, ты знаешь гораздо больше, чем рассказывал и показывал нам. Я… видела твой военный путь в хрустальном шаре.