От плоти и крови

Саймон почувствовал, как упало сердце. Во взгляде дочери читалось знакомое выражение. Один солдат смотрел на другого.

– Сначала отдохни пару дней и восстанови силы. А потом начнем тренировать мальчиков.

– Сегодня у тебя выдался напряженный день, – добавила Лана. – Отправляйся спать.

– Я так устала.

– Вижу, иди и ложись.

– Я так рада наконец быть дома, – пробормотала полусонная Фэллон, по очереди обнимая родителей.

Лана проследила, как дочь уходит, прислушалась к ее шагам на лестнице.

– Саймон…

– Мы обязательно поговорим. Обдумаем информацию и все обсудим. Но не только Фэллон пора спать. Ты выглядишь уставшей, детка. Да и я сам уже давно мечтаю лечь.

– Я знала. Я знала, что так и будет, еще когда ждала ребенка. Но все равно постоянно захожу в тупик. Не могу поверить. Это же моя малышка.

– Присоединяйся к клубу. – Саймон встал и протянул жене руку. – Просто будем поступать как все родители.

– И как же?

– Умирать от беспокойства и делать все возможное, чтобы помочь дочери. – Они направились к лестнице. – Как считаешь, у тебя тоже получится та штука, ну, перемещения? Если да, то буду просить тебя приносить мне холодное пиво. Вжух, и готово!

Он щелкнул пальцами и с облегчением услышал смех Ланы. Сегодня выдался очень длинный день.

Глава 20

Всю следующую неделю Фэллон помогала собирать урожай, учила Лану печь радужный торт, ходила на рыбалку с братьями, охотилась с Таише и Фаол Баном.

А по ночам летала на Леохе над полями и холмами.

Хотя она и была рада вернуться домой, однако скучала по Маллику, по привычному распорядку занятий и тренировок. Скучала по Мику и по чудесной лесной заводи.

Пятнадцатый день рождения прошел на ферме, в кругу семьи. И Фэллон ценила каждое мгновение.

Когда неделя подошла к концу, братья приступили к тренировкам. И, конечно, восприняли их как развлечение. На подобном подходе настоял Саймон. Несмотря на раздражение, дочь решила довериться бывшему офицеру, который и раньше занимался обучением новобранцев. И отцу, который уже давно растит четверых детей.

– Всегда лучше преподносить тренировки как игру, – заверил Саймон. – Тем более они еще дети.

– Колину столько же, сколько было мне, когда я отправилась с Малликом. И уж он-то точно не разрешал мне относиться к обучению как к игре.

– Колин не похож на тебя. Поверь, скоро мальчишки всему научатся. Больше того, начнут соревноваться. Между собой и с тобой. Так они отточат навыки. И постепенно станут воспринимать сражения всерьез.

Поэтому всю осень и зиму тренировки по большей части напоминали игру. Обучение магии Трэвиса и Итана Фэллон пока предоставила матери, молча выслушивая жалобы братьев насчет необходимости постоянно запоминать заклинания и смешивать зелья.

Еще они занимались чтением, математикой и картографией.

Больше всего мальчишкам нравилось разбирать битвы и разрабатывать планы нападений. В этой области особенно отличился Трэвис.

Когда же дело касалось гимнастики и боевых упражнений, требовавших выносливости, Итан намного превосходил братьев, словно прирожденный акробат.

В холодные ветреные мартовские деньки Фэллон начала учить их обращаться с мечом. Оказалось, что Колин – смертельно опасный противник, отчаянный и стремительный. Он за считаные дни осваивал то, на что у сестры уходили недели, чем невероятно раздражал ее.

Фэллон вплотную занялась тренировками старшего из братьев. Она победила его множество раз, но для этого приходилось прилагать немало усилий.

Саймон же оказался крепким орешком. Он согласился сражаться с дочерью в полную силу, но лишь при условии, что удары не будут причинять ей вреда. Как бы она ни спорила, отец не уступал.

Он отказывался бить своих детей.

Несмотря на ограничение, Фэллон с удивлением поняла, что не может победить отца без применения магии. И переняла у него множество новых приемов.

Когда они впервые решили провести бой на ножах – братья подпрыгивали от нетерпения, предвкушая зрелище, – Саймон поступил так, как и всегда, когда дело касалось клинков. Проверил остроту лезвий на себе.

– Они не порежут и не поранят, – в который раз заверила отца Фэллон, которая всегда зачаровывала холодное оружие.

– Лучше перестраховаться, чем потом пожалеть, – отмахнутся тот, поочередно проводя лезвиями ножей по предплечью и отдавая один из клинков дочери. – Подойдет.

Они принялись медленно обходить друг друга по кругу. Мальчишки выкрикивали слова поддержки или оскорбления. Лана вышла на крыльцо. Ей было не по себе всякий раз, когда муж с дочерью сходились в поединке, оба собранные, готовые напасть. В такие моменты их глаза становились холодными и оценивающими. При каждом ударе сердце Ланы уходило в пятки и не желало оттуда выбираться до конца схватки.

Саймон сделал выпад и резко повернулся вокруг своей оси. Фэллон сделала то же самое. Поэтому их яростные удары ногами и последующие взмахи ножей не нашли целей.

Этот ужасный танец все продолжался и продолжался.

По молчаливому соглашению противники выпрямились и разошлись.

– Похоже, ничья? – спросила Лана, перекрикивая разочарованные стоны сыновей.